— Зря нервы портите. Кулаком по столу — и все тут, — прошипел Патрицкий.
— Гм… положим, да. Но он мне всегда нравился. Умен, черт его подери.
— Может, излишне доверяете Сергутину? Я имею сведения, что он уже помогал хлебом солдаткам и жидам. Доверять ему опасно, — подтвердил Рылин.
— Опасно, говорите?.. А кто Сергутин? Беспартийный. Обойден коммунистами. Мелкий был у них служака. Да и на заводе в Бежице ничем не отличился. Тебе вот я доверяю. А ведь ты активистом слыл, — вспылил начальник, обычно сдержанный в присутствии подчиненных.
— Верно. Активист. Но это — личина. Да я за батьку, за хозяйство, за обиду горло перегрызу. Пусть берегутся! — вскипел Рылин.
— Вот и действуй, да только с умом, — поспешил ответить Патрицкий.
Сергутин пригласил к себе трех курьеров, чтоб разнести приказ управы по мельницам.
В этот день в качестве рассыльных были мобилизованы подростки: они знали адреса, многие были знакомы с мельниками. Сергутину очень хотелось сообщить мельникам о начавшемся разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Размалывать зерно ежедневно приезжали сотни людей. Каждый старался в это трудное время утаить скромные запасы, чтоб не вызывать новых поборов. Приносили больше на своих плечах пудики. Здесь, на мельнице, обычно узнавали друг от друга различные военные новости. Какая же была радость, когда партизаны-разведчики из Дятькова подарили мельнику Лучину «Правду» с докладом Сталина на торжественном собрании в честь Великого Октября! Лучин передал газету деньгубовским мужикам, оттуда она попала в Ершичский район Смоленской области и каким-то окружным путем один больной подарил ее Митрачковой. Надежда, в свою очередь, отдала газету верному человеку из Дубровки, а тот — Сергутину. За газету «Правда» или за листовки со сводками Совинформбюро жители охотно предлагали сотни рублей. В глубинках гитлеровцы появлялись наездами — боялись заразиться тифом. Вручая посыльным приказ, Сергутин напутствовал:
— Говорите, что приказ строгий, железный. Хлеб гитлеровцам позарез нужен. Под Москвой жестокие бои. Немцы все время пополняют свои части. Много раненых в тылу.
Ну кому же из крестьян, умудренных житейским опытом, не было ясно, что Москва крепка, что дела противника на столичном фронте плохи?
— Дяденька, — спросил один паренек, — а фрицы говорят, Москва под Гитлером…
— Ну и пусть говорят. Настоящий человек в такие россказни не верит. Вот так, — отозвался главный мельник.
