— Аннушка, милая! — бросилась к ней Надя. — Какой день! Ну, пожалуйста, передай Костику, что у меня будут лекарства.
— Косте Поворову? Ты его знаешь?
— Да ты что, голубушка! Мы же родня. Даже больше, чем родня. У нас с ним и мысли, и желания одни.
«Зачем Митрачковой так много лекарств?» — подумала Аня Морозова, а потом не выдержала и спросила:
— Больно ты заботливая. В немецкой управе работаешь. Тяни уж эту лямку как-нибудь, для вида.
— Своих жалею… Ведь одна я на всю округу.
— Так у вас есть главный врач. Пусть у него и болит голова об этом.
— Ты, думаю, понимаешь, что творится кругом. Сколько наших людей нуждается в помощи. Приходят из-за Десны окруженцы, партизаны.
— Боже мой! Разве ты не знаешь приказа Гитлера? За помощь окруженцам, комиссарам, евреям…
— Смерть! — вызывающе вскинув голову, ответила Надя. — Мы с тобой комсомолки! Да и немцы не посмеют преследовать врача за оказание медицинской помощи.
— Эх ты, милая, добрая чудачка! Да не таким, как ты, фашисты крутили головы. Поберегись! А Поворову я все скажу. Попрошу за тебя… Лекарств у Геллера достану. А теперь иди! Скоро комендантский час.
На пороге дома Надю встретил отец:
— Да, Надюша, чуть было не запамятовал. Директор школы тебя спрашивал… Кабанов.
Надя посмотрела на часы-ходики.
— Пойду завтра.
Сын колхозника Андрей Кабанов посвятил свою жизнь школе. Он окончил Стародубское педучилище, стал учительствовать, продолжая свое образование заочно на историческом факультете московского пединститута. Летом он готовил школу к зиме, не хотел мириться с мыслью, что сюда, в Радичи, придут фашисты. А случилось так, что и повестку он получил в тот день, когда в Сеще и Дубровке появились вражеские парашютные десанты и несколько танков, прорвавшихся из Белоруссии. Много молодых людей так и остались не призванными в армию.
Кабанов бросился за реку, надеясь попасть в Дубровский партизанский отряд Мартынова. Но отряд понес большие потери и временно рассредоточился по лесным деревням. Андрей не нашел партизан, зато встретил Ивана Жарикова, своего давнего знакомого.
— Давай, Андрей, к фрицам проникнем на службу. Кабанов велел ему притихнуть, даже пригрозил партизанами.
— Ты куда меня тянешь? Чтоб от своих отвести? Чтоб смерть за мной ходила? — И совсем тихо: — Жена, доченька… Люблю их безмерно.
— Чудак; вот и останешься жив. Мне райком дал задание своих людей в тылу собирать. Ну, комсомолец! Вспомни Павку Корчагина… Изнутри грызть захватчиков надо. Идем, брат, повоюем! — позвал он, озорно скособочив шапку.
