— Смотри, — указал Рыжий на парня, лежавшего у ворот сарая.
Тело этого человека овчарки превратили в куски иссиня-красного мяса. Икра правой ноги была разорвана так, что виднелась белая кость.
— Вот конец этого бандита. Тебя ждет то же самое, если будешь молчать. Ну иди…
В кабинете Аристова, раскуривая толстую сигару, сидел Черный Глаз.
— Все данные против вас, понимаете — все! — начал Аристов. — Мы можем сохранить вам жизнь при условии, если вы… — Он потер ладонью свои седеющие виски, — если вы скажете все, что вам известно о связях подпольщиков с бандитами. Мы вас отпустим домой. Вопросы вы прочли. Надеюсь, поняли, подумали.
Кабанова молчала.
— Деточка, тебя зовут Ларисочка, — обратился Аристов к ребенку. — Ты хочешь кушать. Ну конечно же хочешь кушать и пить. — Он выдвинул ящик стола, достал шоколадку, потом налил из графина стакан какой-то розовой воды. — Бери, Ларисочка, кушай… Пей, деточка, — усмехнулся вдруг Аристов.
— А вы маме дадите? — облизывая губы и глотая слюну, спросила девочка.
— Маме тоже дадим. — Он моргнул Рыжему, и в комнату ввели Жарикова. — Скажи, деточка, этот дядя был у вас? Был? — все еще держа стакан и шоколадку в руке, спрашивал фашист.
Девочка долго молчала, глядя на шоколадку и воду, и часто глотала слюну.
— Был у вас этот дядя?
— Был, — тихо ответил ребенок.
— Хорошо, деточка, вот тебе кусочек шоколада. Глотни водички. Скажи, детка, что давал ему твой папа?.. Бумажку давал?
— Ничего не давал… Мамочка, я есть хочу, пить хочу, мамочка, — осевшим голосом закричала девочка.
Аристов смотрел в глаза ребенка, не мигая, и его сухое, с желтизной лицо испугало ее.
— Мамочка! Мамочка!.. Мне страшно!
— Сейчас я и твою мамочку спрошу. А если не ответит, мы ее будем бить… Бить вот этим. — Аристов показал на плетку с резиновым шлангом.
— Вы знаете Жарикова? Он у вас бывал. Листовки приносил? Да? Отвечайте.
Тянулись минуты.
— Молчишь, дрянь? Говори!
— Никаких бумаг я не видела. Они с мужем играли в шахматы.
— Играли в шахматы? — Аристов повел своим огромным глазом, и через несколько секунд Рыжий ввел другого арестованного. Ольга узнала в нем Трегубова.
— Ларисочка, — елейным тоном обратился Аристов, — вот тебе еще шоколадка. Вот водичка, пей. Хорошо. Довольно, А вот этот дядя бывал у вас? Ты видела его? Видела? Твой папа давал ему бумажки? — И заговорил дальше, через силу сдерживая раздражение. — Ну отвечай же! Отвечай!
Девочка молчала. Уставшими и голодными глазами она смотрела на мать.
