- Загоруйко! - Обрадовался Коростылев:
- Не подстрелили еще?
- Да жив пока. А у меня к тебе дело... - Говори. - Помнишь наш разговор по дороге в Москву?
- Помню. - Завтра к девяти я за тобой заеду. - А какая программа. Это не по телефону. Завтра и поговорим. Лады?
- Лады... Постой! А ты знаешь где я живу?
- Я знаю и то, что твою жену зовут Галина Леонидовна. Передавай ей привет.
Пока!
И Павел Сергеевич повесил трубку. Галя не стала спрашивать кто звонил. Она и так, по лицу мужа, поняла, что скоро он уедет, и опять надолго. И неизвестно, вернется ли живым. Но такова уж была её доля. Пока Тихон медитировал и тренировался, Галина готовила прощальный пир. И когда Коростылев вышел из душа, его ждал полный стол яств, посреди которого стояла одинокая бутылка водки "Довгань".
Поужинав, супруги не спали часов до трех ночи. Тихон, неожиданно для себя самого, оказался неутомимым любовником. Сказывались Вин-Дао-Янские методики. Он буквально довел Галину до изнеможения. - Какой же ты голодный! - Стонала она:
- Ненасытный мой!.. Любимый!.. Утром Коростылев проснулся ровно без пяти семь. Внутренние часы работали четко. Выключив непрозвеневший ещё будильник, он тихо, чтобы не разбудить жену, выбрался из постели и сев в соседней комнате в падмасану, позу лотоса, начал утреннюю медитацию.
Успокоив дыхание, Тихон проверил все мышцы тела, попеременно то напрягая, то расслабляя их. Закончив с этим, он привел свой разум в состояние чистого горного озера, на спокойной глади которого не было никакого волнения. Подготовившись таким образом, он вышел из медитации, умылся, перекусил и ровно в девять утра стоял у своего подъезда, поджидая Павла Сергеевича. Через пару минут подъехала красная "Volvo", за рулем которой сидел Загоруйко. - Извини, опоздал немного... - Улыбнулся Павел Сергеевич когда Коростылев садился в машину. - Ну, здравствуй. - Кивнул в ответ Тихон, и они обменялись рукопожатием.
Машина плавно тронулась и покатила по московским улицам.
Тихон смотрел вперед, но периферическим зрением разглядывал Загоруйко.
Этот человек, гладко выбритый, в строгом синем костюме с серым галстуком, совершенно не походил на другого Загоруйко, которого знал Коростылев. Тот был резок, порывист, небрит, с красными от постоянного недосыпа глазами.
Человек же, сидевший за рулем, казался абсолютно спокойным, и лишь в осанке чувствовалась военная выправка.
Буквально через пару минут после начала движения, Тихон понял, что они едут не на Лубянку. Павел Сергеевич почувствовал немой вопрос Коростылева:
