После тренировки мы возвращались к себе унылые и потрёпанные. Я и вовсе выглядела как один большой синяк. Преподаватели разносили нашу с ребятами подготовку в пух и прах, но, ни я, ни близнецы даже не намекнули на усталость после лекции по ментальной магии. Какие же мы тогда будем воины, если решим прикрываться усталостью в бою.
Поднималась по лестнице я на чистом упрямстве. Тело не слушалось, хотелось сесть на ступеньку и позорно разреветься, но я стискивала зубы и делала следующий шаг. Фреи не плачут! Пришла в комнату я самой последней, дроу даже успели принять душ.
Стоило мне переступить порог, как окружающее пространство вдруг поплыло, и сознание затопила темнота, принёсшая с собой умиротворене. Очнулась на руках у Киевена. Он нёс меня в ванную, чтобы отмыть от пота и грязи, позади топал с аптечкой Риззен.
Пока меня в четыре руки раздевали, я даже не попыталась возмутиться. Было откровенно плевать на то, каким образом я приму ванну, главное, что это произойдёт. Решила взять всё в свои руки я тогда, когда Киевен намылил мне голову, а Риззен взял в руки мочалку. Но руки меня не слушались, поэтому оставалось только с абсолютным безраличием доверить своё тело дроу.
Когда близнецы бережно смывали с моей кожи грязь, а с волос — мыло, я разомлела и задремала. Чувствовала ещё, как меня сушат, бинтуют и одевают. Риззен донёс меня до кровати и аккуратно уложил, стараясь не потревожить мой сон. Их с братом разговор о моём прошлом я уже не слышала, как и не чувствовала мужские пальцы, скользящие по моей щеке.
Проснулась я рано, солнце едва встало, до пробуждения дроу оставался ещё час, но спать не хотелось. На кухне уже вовсю хозяйничал Тор, так что оттуда приятно пахло блинами. Я лежала, слушала шипение масла на сковороде и вспоминала детство.
Мама всегда вставала раньше всех и готовила завтрак. Получались у неё только блинчики, но всё равно каждое утро нас с папой ждало что-нибудь новенькое. Мама часто роняла кастрюли, и отец всегда ругал её за это, хотя втайне наслаждался металлическим грохотом. Однажды он рассказал мне, как просыпается по утрам и с улыбкой слушает то, как мама копошится на кухне. Он не мог не ценить её старания.
Я сейчас тоже лежала, слушала и улыбалась. Казалось, вот сейчас я встану, пробормочу что-нибудь наигранно недовольное в адрес расшумевшейся хозяйки, выйду на кухню и получу свою порцию непонятно чего и мамину тёплую улыбку. Потом, громко топая, спустится папа и будет долго хмуриться и делать вид, что его наглым образом разбудили. Мама вступит с ним в словесную перепалку и, проиграв, нахохлится и отвернётся, а отец рассмеётся, чмокнет её в макушку, усадит к себе на колени и примется за завтрак.
