— Вот это я понимаю. А то кто такие, с кем война?
— Скажи нам дедушка, город у вас тут рядом какой?
— Курск недалече, область стало быть курская, а что опять не так то.
— Море у вас тут рядом есть, какое нибудь? — задал я хозяину провокационный вопрос.
— Да ты чего шуткуешь что ли, какое у нас тут море, отродясь ничего не было.
— Ошибаешься, мы полчаса назад в нём немцев расстреляли и видели его, как тебя, сейчас. Об этом и хочу с вами поговорить. Кажется мне, что чего то непонятное вокруг происходит. Коля вот, к примеру и ребята мои, те что на улице, вторые сутки считают, что в районе Бобруйска находятся. Этот уважаемый товарищ — я указал на Штильмана — так вообще по московским паркам бегает, третий день, ты дедушка говоришь Курск рядом. Как такое возможно?
Сидевшие за столом посмотрели на меня, как на душевно больного. А товарищ Штильман тут же собрался высказаться по поводу моих слов, пытаясь встать с табуретки, но его порыв был жёстко прерван Николаем, он сильно дёрнул москвича за пиджак и посадил на место.
— Есть на этот счёт у меня мнение, хочу чтобы вы его выслушали внимательно и не перебивали. Сдаётся мне, что все мы попали на какую то чужую землю, обзову пока так это место, что это на самом деле мне не понятно. Как это случилось я тоже не знаю, но вот то, что всё здесь по другому, не так как дома, это только слепой не увидит. Сами подумайте, как мы смогли оказаться в одном месте, если до этого находились за тысячу километров друг от друга и вдруг каким то образом оказались на берегу моря. Я бы ещё мог предположить, что с нами кто то так пошутил, усыпили допустим на время, свезли всех сюда и теперь потешаются. Но вот, как твоя избушка дедушку тогда тут оказалась, не понятно. И самое главное, мы все из разного времени, Коля из сорок первого, Мойша Исакович из тридцать седьмого, ты дедушка сам сказал, из сорок восьмого года.
— А вы товарищ лейтенант из какого? — перебил меня Николай.
— Не поверишь Коля, из две тысячи пятнадцатого.
— Так вы же сказали, что наш лейтенант, только в отпуске?
— Верно, лейтенант. Что тебе не нравиться? А если твой командир стал лейтенантом в тридцатом году допустим, ты что перестал бы ему подчинятся или в этом случае на тебя устав не распространялся бы.
— Виноват товарищ лейтенант, не подумал.
Не только Круглов, но и остальные мои собеседники выглядели так, как будто их током ударило, они смотрели то на меня, то друг на друга. Быстрее всех, с волнением, справился хозяин дома, он взял трясущимися руками поллитровку, разлил остатки водки в ней по рюмкам, и не дожидаясь остальных выпил. Закусывать не стал, а только крякнул.
