Колонна тракторов уже пересекла поляну и углублялась в тайгу, когда Абрамов, словно почувствовав на себе взгляды, обернулся.
Возле юрт молчаливо стояли, провожая экспедицию, жители поселка.
«Что они думают сейчас? — пронеслось в голове Абрамова. — Какой след оставил в мыслях этих людей разговор со мной? Просто ли они сейчас из любопытства смотрят, как мы движемся, или думают о том новом, что принесла им советская власть, Советская Россия: о новых больших поселках, колхозах, тракторах, школах, больницах, о новой, светлой жизни. Может быть, не совсем ясно и отчетливо, — решил Абрамов, — но, наверное, думают. И едва ли не лучшим агитатором за новую жизнь являются наши замечательные «Сталинцы».
В тайге задним тракторам легко идти. Знай себе, направляй машину по готовой колее. Головному трактористу тяжелей приходится. Мало ли что может скрываться под толстым пушистым покровом снега: пень, на который можно посадить трактор, яма, острый валун — все может быть. Иногда сани застревают в наваленной на полянах массе снега. Тракторы пыхтят, тужатся, еле передвигая прицепы, толкают перед собой огромную кучу снега. Если снег не поддается, трактор сдает назад и, сделав разгон, как тараном, пробивает путь. От рывков и встряски тяжелые грузы рвут крепления, лопаются толстые канаты, слетают вниз бочки. Колонна останавливается, снова крепятся грузы, — и снова, расчищая путь всей колонне, грудью расшвыривают снежную массу головные машины. Порою на особо заснеженных местах один трактор не может вытащить глубоко осевшие в снег прицепы. И тогда, как в горах, в сани впрягается сразу по несколько тракторов — своеобразные механические тракторные упряжки. Подчас, сокращая дорогу, колонна сворачивает с широкой просеки в самую, казалось бы, непроходимую глубь тайги, и тогда то и дело приходится уклоняться от низко растущих веток, лавировать, совершать неожиданные повороты, а иногда и топорами расчищать себе путь. Звуки команды, рокот моторов на время будят глухой покой тайги. Колонна уходит дальше, и снова густая, плотная тишина воцаряется над уснувшим лесом, над скрытыми снегом звериными берлогами и норами, над глубокими желобами — следами саней.
В стороне от просеки показался небольшой, занесенный снегом рубленый домик — одна из разбросанных по всей тайге охотничьих сторожек.
Бродят, охотясь за зверем, смелые охотники Якутии. Очень часто на сотни километров отдаляются они от своих селений, мужественно переносят усталость, мороз, лишения. И единственное место, где может по-настоящему отдохнуть охотник, — это вот такая сторожка, затерянная в бесконечной тайге.
