— Ну, и человек же ты, Костя! Герой!
— Ну, что ты, что ты, — хмурился и невольно улыбался, стараясь скрыть свое смущение, Ершов. — Не женщина, а целоваться лезешь…
Но Ершова уже окружили, жали ему руки, не жалея сил, хлопали с размаху по спине. Подошел Абрамов.
— Ну, спасибо, Константин Петрович, — просто сказал он и крепко пожал руку Ершову. — Об этом случае немедленно доложу командованию Главсевморпути. Ты проявил отвагу, находчивость и хладнокровие. Летчикам нашей страны все эти качества нужны. И вот, Константин Петрович, моя рука — помогу тебе стать летчиком, все, что возможно, сделаю. Спасибо тебе.
Через полчаса колонна снова тронулась в путь. Вместо расстроенного, совершенно выбитого из колеи Караванного, машину вел Вобликов.
К ночи, когда проходили перевал, снова замела пурга. Колонна упорно двигалась через плотную завесу режущего, колючего снега, сквозь обжигающий дыхание, опаляющий кожу мороз, среди дикого воя пурги.
В покачивающемся вагончике, при свете лампы «молнии», приспособившись на углу дощатого стола, выбирая моменты, когда тряска слабела, начальник экспедиции набрасывал текст телеграмм, которые нужно было отослать немедленно по прибытии в ближайший поселок. В Москву, в управление Главсевморпути — подробную, с указанием обстоятельств обрыва саней и описанием геройского поведения тракториста Ершова. В Челябинск — меньшую.
«12 февраля 1936 года, — писал Абрамов в телеграмме заводу, — двигались при буране. Дороги не видно. Впереди идут разведчики и указывают колею. Слой выпавшего снега пока 15 сантиметров. По дороге подбираем и буксируем машины с размороженными радиаторами. Наши тракторы, заправленные керосином, не боятся никакого холода. В ближайшем поселке остановимся на сутки, дадим отдых людям, осмотрим и отремонтируем машины. Некоторые трактористы и механики не хотят уходить с тракторов. Самарина, Вобликова, Дудко, Складчикова насильно укладываю спать. Складчиков и Дудко без напряжения проводят трактор на третьей скорости там, где другие с трудом идут на второй. Быстро исправляет дефекты В. С. Козлов. Чуть остановка — он уже у трактора. Помощь завода невозможно оценить. Завод и рабочий коллектив могут гордиться товарищами Дудко, Складчиковым, Козловым. Это настоящие беспартийные большевики».
Через несколько часов колонна тракторов благополучно прибыла в поселок Чульман.
Козлов в своем дневнике отметил остановку, количество израсходованного горючего и замеченные в пути неисправности машин. В графе «пройденный километраж» он проставил цифру 400.
