— Простите, не здесь ли живет Боб Фэгин? — поспешно спросил Чарли.
— Никаких Фэгиных здесь нет, нечего стучать по ночам к чужим людям, — сердито ответила горничная и захлопнула перед ним дверь.
Чарли остался один в темноте. Он покатывался со смеху.
— Ловкую же я выдумал штуку! Здорово надул Боба! Ай да Чарли! Ай да Диккенс! Айда! Удалось на славу. Теперь домой… — Он громко смеялся всю дорогу.
Маленькая служанка — верный друг Диккенсов. — Страшные тайны Тоуэра. — Воскресенье в тюрьме. — Праздник в музыкальной академии.
Самым радостным днем для Чарли было воскресенье. Этот день он проводил в тюрьме. Там у него была семья, там он не был одиноким, заброшенным мальчиком. Тюрьма стала теперь его домом, он ее больше не боялся.
Чарли спешил туда и рано выходил из дому. На Лондонском мосту его всегда поджидала маленькая служанка. Она очень любила Диккенсов и не захотела с ними расстаться, когда они переехали в тюрьму. Она поселилась недалеко от тюрьмы, в крохотной каморке на чердаке. В ней она только ночевала. Весь день она проводила в тюрьме, стряпая, бегая за покупками и помогая мистрисс Диккенс смотреть за детьми. Чарли дружил с маленькой служанкой: ему интересно было слушать ее рассказы про приют в рабочем доме, где она родилась и выросла, где так ужасно били и мучили детей. Какие-то люди взяли ее из приюта. Она жила у них одной прислугой: и стряпала, и стирала, и убирала. Хозяйка ее била и не давала есть. Хозяйка все запирала — везде висели замки, даже таракану нечем было бы пообедать. Бедная девочка стряпала для хозяев вкусные кушанья, а сама голодала. И стащить ничего нельзя было: едва успеет зажарить баранину, хозяйка тут как тут.
— Отойди подальше от баранины; я знаю; ты сейчас начнешь ее ковырять.
Хозяйка доставала из шкафа блюдо с холодным картофелем, твердым как камень. Она ставила его перед маленькой служанкой и говорила:
— Ешь!
Отрезала тоненький лоскуток баранины, надевала его на вилку и спрашивала:
— Видишь это?
Девочка смотрела жадно и отвечала, что видит.
— Так не смей говорить, что тебя не кормят здесь мясом.
Девочка в одну минуту проглатывала крохотный кусочек.
— Хочешь еще? — спрашивала хозяйка.
Девочка смотрела на нее голодными глазами, но попросить еще не смола. Знала, что хозяйка все равно не даст, а будет попрекать за жадность. Вдобавок прибьет. Запуганная девочка бормотала, что не хочет.
— Тебе отрезали мяса, ты съела сколько могла; тебя спросили, хочешь ты еще, — ты отказалась. Так не смей же говорить, что тебе еду отпускают по порциям.
