Учитель в школе уверял, что из него, наверное, выйдет писатель. Правда ли, что он такой необыкновенный мальчик? Что в нем такого удивительного? Неужели он сам будет писать толстые, большие книги и их будут дарить на праздниках детям? Книги в нарядных золотых переплетах. С картинками! Но, чтобы стать писателем, нужно много и долго учиться. Ему не раз говорили это Старшие. Да он и сам понимает. Нужно поступить опять в школу. Вот у Фанни чудный голос и большие способности к музыке. Фанни отдают в музыкальную академию, она будет певицей. А его отдают на фабрику. И как он будет работать на фабрике? Ведь это очень трудно. А он совсем еще маленький и слабый. Мама и сама знает. Зачем она отдает его на фабрику? Зачем?! Зачем?!
Он вспомнил, как на него раз напали на улице два мальчика. Мать послала его в лавку за хлебом, а они отняли у него хлеб, больно избили и убежали. Он плакал и кричал им вдогонку, что скажет своему папе, а тот пожалуется их родителям. Мимо шла старуха. Она остановилась, пожалела его, покачала головой и сказала:
— Что с них возьмешь? Они, как звери голодные, ведь они фабричные. Их там мучают и совсем не кормят.
Теперь он тоже будет фабричным мальчиком. Но те мальчики были большие и сильные, а он… Работают ли на фабрике такие маленькие дети, как он? Правда, он знает одного маленького мальчика, он тоже работает на фабрике. Это сын их соседки-прачки. Он дурачок, почти не говорит, только глаза таращит. И совсем худой и бледный. Его мать рассказала, что он прежде был очень умный мальчик и хорошо учился. Потом муж ее умер и пришлось взять его из школы и отдать на фабрику. С тех пор он и стал таким.
«И со мною то же будет, — думал Чарли с ужасом. — Я буду такой же глупый, забитый, несчастный мальчик. Что мне делать? Что мне делать? Кто мне поможет? Папа в тюрьме. Мама говорит, что переедет туда к нему, а Фанни будет жить в академии. Стало быть, я останусь один. Совсем один! Как же я буду жить один?»
Ему стало так страшно при этой мысли, что он привстал на постели и громко крикнул:
— Мама!..
— Кто это? Это ты, Чарли? Что это ты, что ты? Тебе, наверное, тюрьма приснилась. Спи, спи! Ты еще маленьких разбудишь. Опять всю ночь орать будут. И ночью-то покоя от вас нет! Совсем замучили. Спи, тебе говорят!
Рабочая неделя. — Как Павел Грин обижал Чарли, а Боб Фэгин его защищал. — Злая старуха Ройлэнс. — Чарли остался один.
В конце узкого и тесного переулка, на берегу реки, у пристани, сколоченной из досок, стоял старый дом, наполовину развалина. Во время прилива дом этот погружался в воду, а во время отлива стоял в грязи. Огромные серые крысы сбегались в него со всех сторон. Они пищали и шныряли по комнатам, покрытым копотью и грязью, шатким полуразрушенным лестницам и гнилым полам. Вокруг дома валялся заржавленный, железный хлам, паровые котлы, колеса, трубы, печи, весла, якоря. Вязкие дорожки около старых, гнилых деревянных столбов вели к илистому берегу реки. К столбам были прибиты дощечки, а на них объявлялась награда за спасение утопленников. Недалеко от дома находилась яма, куда во время чумы зарывали тела умерших. На берегу стояли лодки и барки.
