Самая длинная ночь | страница 86



И пока не придут со сменой,
Не уйду с моего поста.
Не нужна мне ценой измены
Ваша ласка и красота.
А. Гайдар. Из дневников

1924 год. Сентябрь. Харьковщина.

Степная дорога. Ночь. Яркие звезды. Шалаш. Костер. У костра хромой  С т а р и к  с берданкой.


С т а р и к (заслышал шаги, поднял берданку). Кто там? Кто идет?


Входит  А р к а д и й. На нем потертый брезентовый плащ. За спиной котомка.


А р к а д и й. Здравствуй, дедушка!

С т а р и к. Здравствуй! Кто ты есть за человек и куда путь-дорогу в ночную пору держишь?

А р к а д и й (в тон ему). Есть я, дедушка, солдат-красноармеец, вышедший в бессрочный после службы, а иду я искать счастья-работы.

С т а р и к. Коли так, садись к моему костру — гостем будешь. (Отложил берданку, поковырял щепкой в котелке, висящем над огнем.) Сейчас картошка поспеет, повечеряем. (Достал из шалаша припасы, расстелил тряпицу.) Вот хлеб. Вот сало. Чай в чайнике. Только сахара нет.

А р к а д и й. И у меня нет. (Порылся в котомке.) Два пирожка черствых — весь мой припас.

С т а р и к. Небогато.

А р к а д и й. Всю наличность на железнодорожный билет истратил. Было заработано в городе Симферополе двенадцать рублей и сорок копеек. Высыпал я их на стол кассиру и говорю: «Дайте мне, товарищ, билет, докуда этих денег хватит». Посмотрел он на меня странным взглядом, порылся в своих книгах… «Ежели, говорит, сюда гривенник прибавить, то как раз до Баку без плацкарты хватит, а ежели отнять полтинник, то с плацкартой до Харькова». Ну, я на плацкарту и польстился. Купил в Харькове на вокзале пирожков, закинул котомку за спину и зашагал на ночь глядя незнакомой дорогой.

С т а р и к (разливает чай). Ты на Донбасс иди, на шахты. По дороге прокормиться нетрудно, сейчас в каждом селе рабочие руки — золото. В аккурат до холодов дойдешь. Там, под землей, работа денежная.

А р к а д и й. За деньгами я, дедушка, не гонюсь, работал и на земле, и под землей, и в поле, и в заводе. Побывал в разных краях. Работа везде есть, и люди везде есть хорошие, а покою моей душе нигде нет. Застучит машина, а мне мерещится — пулеметы строчат… Зацокают лошадиные подковы, блеснут косы в руках у косарей, а мне чудится — разворачиваются к бою эскадроны… И пускаю я коня в галоп, и рву я шашку из ножен… А шашки-то на боку нет, и коня нет. Мираж. А по ночам снятся боевые товарищи, солдатский строй, голос трубы на рассвете, четкие слова военной команды. Просыпаюсь — вроде никого не убил, а душа болит.