Ш у к и н. Пришел?
М и х а л е в и ч. Так точно, Петр Иванович! Пришел.
Ш у к и н. Правильно.
В и к т о р. Как там фрицы поживают в тридевятом царстве?
М и х а л е в и ч. Не дрейфь, парень, в эти чертовы болота не то что фрицы, сам господь бог не сунется. (Заглядывает в горницу.) А где начальство?
В и к т о р. Вышли.
М и х а л е в и ч (Шукину). Держи, соловей-разбойник. (Подает ему пачку папирос «Прибой».) Как говорят французы: презент.
Ш у к и н. Не барышня.
М и х а л е в и ч. Читай, что на пачке напечатано.
Ш у к и н (рассматривает пачку). Курские? Откуда?
М и х а л е в и ч. Наш источник снабжения известен. Пришлось одного Змея Горыныча потрогать. Документов не обнаружил, а это взял. Хотел было распечатать, а потом подумал: отнесу дружку, ведь это кусочек его родного Курска. Заветная вещь.
Ш у к и н. Удружил.
М и х а л е в и ч. Распечатывай, законный владелец. Закурим.
Ш у к и н. Давай по одной. (Бережно распечатал пачку.)
Михалевич взял папиросу. Виктор потянулся тоже.
А ты зачем? Табак переводить? Слышал небось: заветные.
М и х а л е в и ч (достал из кармана гимнастерки смятый цветок, расправил лепестки, вошел в горницу, отдал цветок Елене). Улыбнитесь, прекрасная царевна. Это вам. Цветик-семицветик. Последний, должно быть, в этом году.
Е л е н а. Спасибо, Саша.
М и х а л е в и ч (смущенно улыбнулся). Ну, пойду искать начальство. (Выходит во двор.)
Шукин проходит в горницу.
Е л е н а. Смотрите, Саша мне цветок принес. Скоро снег выпадет, а он цветок… Где только раздобыл?
Ш у к и н. Влюбленный в вас. Душой. Редкое явление, как жарки в октябре.
Е л е н а. Почему редкое?
Ш у к и н (переобувается). Вчерашний день ноги до крови стер. Любить — жалеть. Сейчас мало кто кого жалеет, привыкли убивать.
Е л е н а. Неправда. Вот вы. Разве вы никого не жалеете?
Ш у к и н. Деревья я жалею, когда танками их утюжат. Цветы жалею полевые. Особенно баранчики. Есть такой цвет в наших лугах. Уж не знаю, чем он сердцу моему мил? И духу нет, и на вид одна белизна. Простой цветок, честный. Он в чем виноват?
Е л е н а. А люди, вы считаете, все в чем-нибудь виноваты? Людей вам не жаль?
Ш у к и н. Которые люди, которые нелюди.
Е л е н а. Нелюди — это немцы?
Ш у к и н. В лагере Майданеке, что неподалеку от польского города Люблина, надзирательница — русская тварь! А сидят в том лагере бабы со всего света, и немки среди прочих.
В сени со двора входит П е т р о в. Открыл дверь в горницу, увидел Шукина, быстро прикрыл дверь.
