Музыкальное вступление. Перед интермедийным занавесом Г э л ь б и и п о в с т а н ц ы.
Урсара смелые слова
Сердца и головы смутили.
Так ветер будоражит лес.
У каждого костра —
И стар и млад, бранясь,
Решали — кто прав?
Урсар или вожак?
На зорьке девушки
Пошли по селам
И к полдню возвратились
С вестью: деревни опустели!
Крестьяне подняли башмак
[1],
И в графстве началось
Восстание.
Беда кочует не одна.
Под вечер встретила
Плясунья пастуха
И от него узнала,
Что наш Урсар
С повстанцами ушел
В Шварцвальд
И там кует мечи
На гибель Гогенберга.
Ай Дэвлалэ! Как
Распалился Нурис!
Поведает Маркграф
О заклятом Урсаре —
И племени каюк!
За кобеля и суку
Всех вздернут к небесам!
И порешил немедля
Подбиться к Гогенбергу
Да взяться для него
Ковать мечи — на голову
Крестьян мятежных.
Голодные, дрожа от страха,
Мы подошли к стене —
И у ворот железных встали,
Как осужденный перед плахой.
Открывается интермедийный занавес.
ЧЕТВЕРТАЯ КАРТИНА
Стена и ворота замка Гогенберга. Перед ними табор Нуриса. Ц ы г а н е, с т а р и к и, Г э л ь б и, Н у р и с.
Да как бы
Не наделать худа,
Молодой цыган стучит.
На башне появляется р ы ц а р ь. Молча смотрит на цыган.
Оглохли, дьяволы!
Стучи сильней!
(Стучит.)
— Весь из железа
Человек!
— Живой ли он?
— Глаза как у
Коровы дохлой.
Попробуй поборись с таким.
Эй, друг!
К Маркграфу
Дело есть!
Ты слышишь?
Дело есть — большое!
Маркграф фон Гогенберг
Выходит вечером из замка.
(Ушел.)
Ну, будем
Ждать. У всякого
Своя беда и
Счастье.
Так тихо здесь,
Как в мертвом теле.
Играй, скрипач! Пусть
Песня оживит могилу эту.
Боюсь, струна
Не запоет, а взвоет.
(Играет.)
Цыгане поют.
Кто может
Сердце матери понять?
Молчи! Ты не любил
И высох, как бесплодная
Маслина.
Сильнее смерти
Женщины любовь.
Бессильна и Зангэ
Бороться с нею.
Легко ли было
С животом в котел
Без отдыха идти,
