Значит, надо было поручить такую ответственную задачу кому-нибудь другому.
— Мне, например, — озвучил Ривз мысли. — Мне.
***
Свет солнца падал на цветущие деревья, рассаженные вдоль тротуаров. Открытые курилки, по типу беседок, находились совсем рядом с плацем. Большим плацем, окруженным квадратом из армейских зданий. Невзрачные такие здания, скучные, однотонные, с серыми стенами.
Алекс стоял, прислонившись поясницей к перилам курилки, и задумчиво смотрел прямо. Он не вглядывался особо, казался абсолютно равнодушным к происходящему, но, все же, кое-что замечал краем глаза. Из казарм выходили курсанты в военной форме, и разбредались по территории призывного пункта, отправляясь к купившим их командирам.
Алекс заметил, как двое курсантов вошли в здание, рядом со входом в которое висела большая табличка с надписью «Столовая».
В животе Алекса проурчало, но на его лице даже мускул не дрогнул. Более того, он совсем не думал о том, что смертельно проголодался. Лишь ощущал это, но физиологию организма игнорировал.
— Как ты? — Алекс вдруг ощутил на своем плече тяжесть ладони Данни, но даже не шевельнулся. — Ал? Ты совсем не разговариваешь.
— Всё в норме, — коротко отчеканил Ал, сфокусированный на чем-то очень своем, и очень тяжелом. У него в голове вихрем кружились мысли о звуковиках, о погибших людях, о погибшем отце. О доме, который он потерял, и о гневе, который испытывал. — Всё в норме, — обращался он при этом куда-то в сторону.
Данни вздохнул. Ему печально было видеть друга, впавшего в такое апатичное состояние. Раньше Алекс любил поболтать, был задирой, инициатором всяких приключений, в которые друзья попадали, а теперь его будто и след простыл. Айрис сидела в курилке на лавочке, рядом с толпой болтавших курильщиков-новобранцев, и смотрела на Данни с Алексом. Изменения в поведении Алекса даже она отметила, хоть и дела ей до этого не было.
После падения Демьяна, и смерти Валериана, она о многом задумалась. Как оказалось, или точнее, как она догадывалась — Алекс ей симпатизировал. А, быть может, и испытывал более глубокие чувства. Сказать честно, мысль эта ей совсем не нравилась, как и сам Алекс.
Ну, как не нравилась. Было приятно. Было приятно дружить с Алексом. Воспринимать его, как брата, однако ни о чем большем речи идти не могло. А вот в теплых чувствах к Данни она убедилась окончательно. Встреча со звуковиком и эвакуация, опасность, угрожавшая Данни, то, что они с Алексом пережили…. Всё это повлияло на ее психику, и некоторые вещи в ее голове вдруг обрели острое осознание.
