— Ты не понимаешь, девочка, — не хотелось говорить ей правду, но так будет лучше. — Время прощения прошло. Настало время искупления.
«Пошел к черту! Это мое тело, и мне решать, что будет!» — возразил внутренний голос. В момент превращения мы с Мортусом менялись ролями. Нечто слабое и доброе запиралось внутри, а сильное вырывалось наружу. «У нас нет времени развозить сопли, — равнодушно ответил я. — Тебе дороже Маша, или эта девчонка? Не позволяй эмоциям затмевать логику. Эффективнее всего будет убрать Изабэль, а не играть в воспитателя»
«Надо попытаться спасти всех! Хотя бы попытаться! Если не получится — делай что хочешь!» — настаивал голос.
«Ладно, — вздохнул я. — Ты должен понять, что доброта не всегда хороша, а злоба не всегда плоха. Не будет лучшего момента, чтобы показать тебе это. На нас лежит огромный груз, и пока ты будешь мешать нежностями — нам не справиться».
«Что ты задумал?» — с подозрением спросил голос.
«Я просто сделаю, что должно. Всё произойдет само собой. Из-за Маши ты стал размазней, и решил довериться людям. Пора понять ошибочность выбора, и пора снова стать сильным, научившись использовать окружение в своих интересах, а не потакать ему».
Голос что-то возражал, пререкался, но я его игнорировал. Дверь удалось выломать без труда. Я щелкнул по ней кончиком пальца, и ее разнесло в щепки как пушечным ядром.
К небесам я устремился со скоростью вдвое выше скорости звука, и потому летел в полной тишине. Лишь спустя мгновение шум крыльев, рассекавших воздух, догнал меня, когда я завис в воздухе. Битва у стен храма завязалась страшная. Сотня ангелов успешно сдерживала наступление нескольких тысяч грешников. В рядах грешников взрывались огненные шары, свистели ветряные лезвия, и разливались лавовые лужи. Происходил мощный обмен заклинаниями.
Преимущество было на моей стороне. В гуще сражения я увидел Авалона. Он бросился на берсерка, и перегрыз ему глотку. «Хороший мальчик» — подумал я. Полагаю, именно он привел сюда грешников, отследив меня по запаху.
Изабэль нашлась быстро. Она бросилась на отряд грешников. Понеслась сквозь вражеские ряды и размахивала мечом, с легкостью рассекая плоть остротой звенящего металла. Под лезвие попадали все: пауки, ящеры, и человекоподобные грешники. Руки и головы летели во все стороны. Кровь из обрубков брызгала на Изабэль фонтанами, и она растянула губы в безумной улыбке.
Ее экстаз продлился недолго. Я рухнул на землю метрах в десяти от нее, оставив неглубокий кратер, и грешников разбросало по сторонам, но они не пострадали.
