На центральной площади, у ног статуи Алландела, завязалась кровавая драка. Берсерки молотили друг друга руками что есть мочи, а за боем скромно наблюдали прекрасные ангельские девы, смиренно сидевшие у столов с едой. С воплями берсерки бросались на врагов, лупили по искаженным злостью лицам тяжелыми кулаками, и из страшных рассечений брызгала кровь. Чем-то это напоминало побоище морских слонов за право дать потомство с пляжными самками.
Действительно, ангелы вели себя как животные.
На поле боя белели выбитые зубы, краснели кровавые лужи, в которых лежали вышедшие из боя берсерки. Я не понял, мертвы они, или нет. Но скорее всего нет. Только на церемониальных битвах за Право Потомства ангелы сражались мечами и насмерть. За пределами церемоний старались не убивать. Берегли ресурсы. Хотя с их пылким нравом и склочным характером ангелы умирали пачками от рук сородичей.
До выпивки дело еще не дошло, и мы терпеливо наблюдали.
Солнечное затмение нисколько не смутило ангелов, как и черная дыра над горизонтом. Они не придали феномену значения, продолжая прежнюю жизнь, а значит, все шло по их плану.
Интересно, куда делся Авалон? Его на Западный берег я взял с собой, но когда мы сошли на сушу, он стал вести себя странно, обеспокоенно. Мы запрягли его в каркас осадного барабана, и на полпути Авалон будто с ума сошел, вырвавшись из упряжки и умчавшись куда-то на запад.
Я надеялся, что с ним все в порядке.
Под статуей билось множество крепких берсерков, но один, с длинной бородой, выделялся силой и подвижностью. С кем бы он не столкнулся в бою — стычка затягивалась секунд на десять. Он выбрал очередного противника, и они осторожно вышагивали друг напротив друга в боевых стойках, а стойки у них были разные.
Бородатый дерзко опустил руки, и иногда провокационно дергался в сторону врага, а враг плотно занял оборону, прочно прижав локти к ребрам, и прикрывая кулаками лицо. Спровоцировать его было сложно.
Хотелось послушать, что они говорят, и в голову пришла идея. Вспомнилась птичка, соскочившая с зубца крепостной стены, и стоило подумать о ней, она села на веточку кустарника неподалеку от нас. Полосатая такая, с пятнышком вокруг глаза.
— Ты же маг воды? — я обратился к Таламриэлю. Он присоединился к нам минуту назад.
— Да, — сказал Таламриэль, а потом неохотно признался: — Разряд третий. Я не могу серьезно помочь.
— Можешь, — улыбнулся я. — Видишь птичку? — я указал на нее. Она смотрела на нас с любопытством, двигая головой. — Сможешь управлять ей? Уильям, — я обратился к Уильяму громким шепотом. — Давай корытце.
