Уже выходя, в дверях приемной Щебенов столкнулся с Клавдией.
— О! А ты чего? — удивился парторг.
— По делу! — отрезала Клавдия и, не спрашивая разрешения, решительно прошла в кабинет к НОДу.
— Буду ругать вас, Анатолий Егорович! — сказала она, смело усаживаясь в кресло.
— Ругай! Сейчас меня все ругают!
— Ну, скажите сами, почему это я должна идти к НОДу, чтоб дали машину продукты с базы привезти. Это порядок?..
— Непорядок. Машину найдем…
Он хотел вызвать секретаршу, но Клавдия остановила:
— Подождите! Тут не только в сегодняшнем случае дело. Вы разъясните кому следует, чтоб машину давали без ваших личных указаний. К вам каждый день не набегаешься, у вас своя работа, у меня — своя. Просто сегодня еще одно дело…
Она замолчала. Мазур терпеливо ждал. Наконец Клавдия взглянула ему в глаза:
— Я по случаю этого крушения… и насчет Фимки Гольца…
Мазур удивленно поднял брови.
— Да, не удивляйтесь… Был нынче Голец у моей Лизки. Он с ней, что называется, в отношениях. А уж Лизка-то все мне передала. Ну, а я прямо к вам. Фимка-то Лизке все объяснил: пьяный он был в этот день… Да это я и сама видела: такой пьяный — не то что клин, всю сцепку мог потерять… А Нырков, как я слышала, собирается совсем о другом говорить… и вообще… Я считаю, надо вам с Фимкой самому разобраться…
Анатолий Егорович усмехнулся.
— Видишь ли, Клава… Даже не знаю, как лучше сказать… Вот чувствуешь, разговор наш в этом месте как-то сам собой и приостановился? Чувствуешь?… Ведь если верно то, что ты говоришь, — Гольца ждет тюрьма. Однако, как ты уже слышала, мы выяснили обстоятельства дела. И то, что Голец был пьян во время смены… говоря языком протокольным, пока не установлено. То ли смолчала бригада, покрыла его грех, то ли действительно Голец не был пьян… неизвестно. Разумеется, может случиться и так, что формально виновник выйдет сухим из воды, что, конечно, вины перед людьми с него не снимет… Словом, я сейчас просто хочу сказать, что надеюсь на простую человеческую порядочность и что у тебя еще нет оснований судить ни о характере расследования, ни о готовящихся выводах. Ну, а за твое неравнодушие к тому, что происходит на отделении, позволь поблагодарить тебя, и, поверь, я этому рад искренне! — Мазур протянул ей руку и встал. — А Голец мог ведь и прихвастнуть — выпить на копейку, а раскуражиться на рубль! Он, как я понял, парень, склонный к дешевой браваде!
Клавдия вздохнула:
— Красиво вы говорите, Анатолий Егорович!.. Но отвечать-то вам…
