Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Если ее уведут, в этом будет виновата не она, а ты.
В о л о д я. Ну, а какая мне радость? Все равно я буду в дураках!
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Но еще обиднее любить девушку, которую никто не хочет увести.
В о л о д я. Уведут!
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Ты раздумываешь — жениться тебе или подождать. А в ее согласии ты абсолютно уверен?
В о л о д я. А чего ей не согласиться? Я не урод, парень веселый, со мной ей скучно не будет. И в жизни я своего добьюсь…
Стук в дверь.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Да.
Входит С е н я Г о р и н.
С е н я. Здравствуйте, Елизавета Ивановна. А я думал, пир уже в полном разгаре.
Е л и з а в е т а И в а н о в н а. Какой тут пир — хозяйка сидит и разговоры разговаривает. Пойду на кухню, там у меня пирог. (Уходит.)
В о л о д я. Закуривай.
С е н я. Спасибо. Бросил.
В о л о д я. Уже? Чего?
С е н я. Денег нет ни шиша. А на чужих проезжаться неохота.
Пауза.
В о л о д я. Слушай, Сеня… ты был когда-нибудь влюблен?
С е н я. Влюбленный в очках — персонаж для комедии. Но я-то был ли, нет ли, а ты-то уже готов.
В о л о д я. А ты откуда знаешь?
С е н я. Влюбленный никого не замечает… Его замечают все.
В о л о д я. Непонятное слово — любовь. Я вот знаю ее несколько лет. Может, все это не любовь, а привычка. Может, я выдумал, что мне без нее скучно будет. Я еще не знаю, как будет, я без нее не жил. Может, я выдумал, что она лучше всех. Мир велик, и девушек много. Как быть, старик?
С е н я. Все довольно просто, Володя, когда смотришь сбоку. Но если сам — не помогут никакие товарищи. Надо решать самому или надеяться на бога. Гейне говорил…
Входят Т а м а р а С о л о в ь е в а и Ш у р а З а й ц е в.
В о л о д я. Тамара, ты вечно не вовремя.
Т а м а р а. Опоздала? Но еще…
В о л о д я. Не опоздала, а рано пришла. У нас тут мужской разговор…
Т а м а р а. Очень вежливо! Я не к вам пришла. (Кричит.) Тоня!
В о л о д я. Тоня просила ее не беспокоить. Она наряжается. А где Милочка?
Т а м а р а. Милочка с Бобочкой.
В о л о д я. Неужели их ждать придется? Есть охота — просто беда!
Т а м а р а. И мне!
Ш у р а. Ты, Тамара, насчет еды поосторожнее. Ох, и толстая ты будешь…
Т а м а р а. Не говорите, ребята. Люблю поесть. Я как расстроюсь, пока не наемся, успокоиться не могу. Я все, что угодно, есть люблю — и плохое и хорошее. Лишь бы побольше.
С е н я. У нас в Гомеле был учитель. Он говорил, что любит процесс еды.
Ш у р а. Тамара, есть такой Институт общественного питания. Вот бы тебе туда!
