Вот-вот начнется штурм высоты. Внезапно «противник» ставит огневую завесу. Ярко-желтая стена разрывов, колыхаясь и вздрагивая, тянется на несколько десятков метров, окаймляя подступы к опорному пункту. Алексею кажется, что он слышит тяжелое дыхание солдат, прижатых огнем к земле.
В поле зрения попадается Орлов. Он, видимо, как и все, ждет от него, Максимова, команды, распоряжения, чего-то такого, что прервало бы эту тяжелую мертвую паузу.
— Эй, девятая, какого черта бездействуешь! — кричит Басов, находящийся метрах в пятидесяти. Сразу делается легче: вместе они быстро примут правильное решение.
— Сергей, слушай! — кричит ему Максимов. Но тот отчаянно закрутил головой, молча провел ребром ладони по горлу.
— Не пойму! Что случилось?
— Этот Волков-Краснощеков вывел меня из строя. Я убит, — в голосе Басова злость.
Опять на глаза попадается Орлов. На одно мгновение мелькает мысль: броситься туда, в залегшие цепи бойцов, поднять роту в атаку, как это делали в критический момент командиры на фронте. Но он тут же отказывается от этого решения: «Нет, этим сейчас «противника» не возьмешь, да и потери могут быть большие». Мгновение капитан думает и поворачивается к связисту. Радист скорее понял по взгляду Максимова, чем расслышал цифры кода, позывные командира артиллерийской батареи.
— Артиллерия противника уничтожена, — через минуту сообщили ему. Он поднялся и сразу, одним взглядом, окинул всю роту, подал команду «В атаку!».
— Ура!!
— А-а-а… — отозвалось по всему фронту.
Максимов увидел Орлова. Тот бежал не так, как другие: он словно летел на крыльях. Капитана охватило вдруг острое желание оказаться рядом с ним, подбодрить: вот так и держись в службе!
* * *
Рота Басова брилась, чистилась, наглаживала обмундирование: через час солдаты едут к шефам, в колхозный клуб, на смотр художественной самодеятельности, Майор еще с утра проинструктировал старшин, поговорил с секретарем комсомольской организации. Ему захотелось сказать несколько слов и солдатам, но остановила мысль: «Не на стрельбище отправляются, да и секретарь с ними едет».
Басов пытался собраться с мыслями. Почему все-таки девятая оказалась на учениях впереди восьмой, получила более высокую оценку? Когда там, в поле, он услышал фразу генерала: «А девятая на этот раз подходяще выглядит» — не придал ей особого значения. А вот теперь, после официального разбора, никак не может освободиться от назойливого вопроса: «Почему, почему?»
