И вот теперь все сложилось не так, как хотелось… Мухин сдал рубеж без боя. Попросту говоря, он обманул Колесова, произвел блестящую демонстрацию работ по отрывке окопов, ввел в заблуждение наступающих, выиграл время для того, чтобы оторваться от наседавшей на него роты Колесова и закрепиться на более выгодном рубеже.
Колесов посмотрел в бинокль. Сквозь сетку дождя виднелась ровная местность.
— Как на футбольном поле — ни одной складочки, — прошептал он и, вложив бинокль в футляр, снова закурил, бесцельно блуждая взглядом по набухшей и почерневшей равнине.
Колесов великолепно знал этот рубеж по опыту прошлых тяжелых боев. В дни войны ему вместе с другими пехотинцами пришлось вложить немало труда и воинской сметки, чтобы сбить гитлеровцев с земляного вала.
На этом дело не кончилось. Противник, оставив вал, сумел зацепиться за небольшой перешеек, расположенный между двумя непроходимыми болотами, как раз там, где сейчас закрепился капитан Мухин со своей ротой. Наша пехота предприняла несколько попыток сбить врага с перешейка. Они ни к чему не привели. Только умелый фланговый обход решил исход дела. Но подобный маневр не по плечу роте, а идти в лобовую атаку бесполезно: подступы к перешейку совершенно открыты, атака захлебнется.
Сомневаясь в собственном практическом знании местности, Колесов выслал разведку на фланги обороняющихся с целью найти ближайшие пути обхода Мухина, личным наблюдением изучил прилегающую к перешейку местность. Но это занятие ничего утешительного не принесло, только лишний раз убедило его в непроходимости болот, прилегающих к перешейку.
«Трудную задачу поставил мне Мухин, — подумал Колесов. — Ловко он спутал мои расчеты!»
…Знакомый рубеж, знакомые предметы. Что-то остановилось в горле, часто-часто забилось сердце. Будто наяву, в мыслях возник фронтовой сержант Николай Орлов, вот здесь, как раз на этом валу, погибший в горячей схватке с врагом. Он имел удивительно музыкальный голос, все говорили, что из него выйдет прекрасный певец. А когда смертельная рана стала сдавливать ему дыхание, он поднял голову и, словно виноватый во всем, что произошло, тихо сказал: «Вот и не вышел из меня певец. А жаль! Какая жизнь впереди… Петь бы только…»
И вдруг, набравшись сил, крикнул:
— Что стоите? Идите вперед! Вперед!..
2
Колесов вздрогнул. «Да, Никита, нужно идти вперед, — пронеслось в голове. — Вперед… Но как, как идти, когда кругом такая местность?! А идти надо, останавливаться нельзя».
