В дверь негромко постучали. Денисов пришел в себя и нетерпеливо бросил: «Войдите!»
В комнату вошел запыхавшийся Гомылко. Чувствуя на себе вопросительный взгляд комдива, он хотел что-то сказать, но Денисов протянул руку к стулу, предлагая ему сесть.
— Пошлите меня в полк, — начал было Гомылко, наклоняясь к Денисову.
— Об этом после, — прервал его Денисов. — Удалось ли получить оперативные сводки?
— Точно так, удалось, — отозвался Гомылко.
Он доложил Денисову более точные данные о потерях, о новом расположении частей, о боезапасах, передал сводки.
Денисов сделал несколько пометок на листке и, заметив, что Гомылко что-то еще хочет сказать, поторопил его:
— Ну, договаривайте.
— Из шестьсот двадцать пятого сообщают, что комиссар первого батальона Хромов умер.
Денисов вздрогнул. Помолчав, он спросил:
— А как там с Синявским? Снова просит подкреплений? (Синявский был командиром шестьсот двадцать пятого полка.)
— Просить-то просит, но с ним самим худо: поврежден левый глаз. Я узнал об этом от полкового комиссара. Сам он ни словом не обмолвился. Следовало бы хоть на время сменить его…
Денисов, пробегая глазами сводки, пробормотал:
— Кутузов воевал с одним глазом…
— Да, но…
— При чем здесь «но», товарищ начштаба? Надо предложить Синявскому вылечить глаз.
— Прошу вас послать меня в полк заменить его! — решительно встал со стула Гомылко.
— Опять вы о том же?! — нахмурился Денисов, но, видя напряженное лицо Гомылко, добавил уже мягче: — Ладно, посмотрю, решу.
Узнав, что дивизионный комиссар еще не вернулся из штаба армии, куда был вызван утром, Денисов задумался на минуту, затем повернулся к Гомылко:
— Распорядись, чтоб в три ноль ноль ко мне явился агитатор Араратян.
В полночь перестрелка немного утихла. Асканаз собирался пойти в батальон Шеповалова, чтобы провести беседу с бойцами, о событиях за истекшие два месяца. Два месяца… Никакой период жизни Асканаза не мог идти в сравнение с этими двумя месяцами!.
…Асканаз вспомнил тот день, когда он получил свое первое боевое крещение. В окопах переднего края он вел беседу с бойцами, когда началась сильная перестрелка.
— Товарищ старший политрук, — обратился к нему командир батальона, — вот по этому траншейному ходу вы можете добраться прямо до штаба полка.
— А куда ведет другой траншейный ход? — спросил он.
— А этот ход ведет ко взводу Каратова. Там сегодня ожидается жаркое дело.
Асканаз молча направился в траншею.
— Куда, куда это вы, товарищ агитатор? — встревожился комбат.
