— С трудом заставила прийти Артема Арзасовича! Он зашел к нам, не могла же я его оставить…
— Милости прошу, очень рады… — повторял Вртанес, пожимая руку новому знакомому.
Артем Заргаров служил в Народном комиссариате пищевой промышленности заместителем начальника одного из отделов, где работала Елена. Это был мужчина лет тридцати, с гладко зачесанными назад редкими волосами. На его полном и круглом лице бросались в глаза узенький лоб и мясистый ноздреватый нос. Он был одет в шелковую сорочку и полосатые, тщательно отглаженные брюки. Представляясь, он склонял голову и протягивал для пожатия левую руку, приговаривая: «Левая — ближе к сердцу». Присутствующие заметили, что большой палец на правой руке у него был забинтован, но никто не счел удобным спросить, где он поранил палец.
В беседе выяснилось, что семья Заргарова живет на даче. Приглядевшись к нему, Наапет впоследствии охарактеризовал его как пронырливого человека, «прошедшего сквозь огонь, воду и медные трубы». И действительно, Заргаров очень легко сблизился с новыми знакомыми, а кое-кому из них показался даже симпатичным.
Дочери Елены было пять лет, она очень походила на мать. В свидетельстве о рождении имя девочки значилось Зефюр, но мать называла ее Зефирой, требуя, чтоб ее так называли и другие.
— Ах, Маргарита, да ты устроила здесь настоящий концерт! — воскликнула Елена и попросила, чтоб Маргарит сыграла что-нибудь для ее Зефиры.
Маргарит исполнила просьбу, но музыка уже не доставила прежнего удовольствия взрослым. Седа, которая во всем любила порядок и аккуратность, тотчас же увела Давида, Тиграника и Зефиру в другую комнату, где для них был приготовлен отдельный стол, и поручила их заботам Цовинар; она заметила, что Цовинар, которая вначале охотно согласилась занимать детей, на этот раз сделала недовольную гримасу.
Вернувшись к гостям, Седа пригласила их занять места за столом. Было уже больше четырех часов.
…В семье Шогакат-майрик было правилом, что за редкими исключениями все члены семьи — сыновья, невестки и внуки — по праздникам обедали вместе. Чаще всего собирались на квартире у Вртанеса, так как у него было удобнее, да и Седа была женщиной гостеприимной. Изредка собирались у Зохраба — Елена не придавала особого значения этим семейным сборищам. Но для Шогакат-майрик семейные обеды были настоящим праздником. Ей очень хотелось в это воскресенье устроить у себя семейный обед, но так как должны были прийти и другие гости, а ее небольшая комната не могла всех вместить, пришлось собраться у Вртанеса. А как хотелось Шогакат-майрик, чтоб этот прощальный обед в честь Асканаза состоялся у нее, чтобы Асканаз наконец «снял с себя траур» и с легким сердцем пустился в путь. Асканаз понимал тайное желание Шогакат-майрик и, несмотря на щемящее чувство, вызванное воспоминаниями о Вардуи, старался казаться оживленным. Сидя рядом с Ашхен, он, чтобы не отстать от других, ел одно блюдо за другим и весело поднимал бокал, когда провозглашались тосты.
