— Это он с тебя шкуру спустит, растяпа!.. Сейчас же пойду к комиссару, расскажу ему, как ты предателя покрывал! — и Титов вскочил на ноги.
Он остановился в недоумении, услышав раскаты хохота. Поленов катался на земле от хохота.
— Ты что думаешь, не пойду, не расскажу? Погоди только… — нахмурился Титов.
— Коля, голубчик, я был уверен, что ты пойдешь и сообщишь. На твоем месте и я бы так поступил!
— Врешь, не пошел бы! Молчал же до сих пор…
— Молчал, потому что нечего было говорить!
— То есть как это «нечего»? Значит, по-твоему, это пустяки?
— Да, погоди ты, очухайся. Если непременно хочешь идти, пойдем вместе, а то, чего доброго, заблудишься еще…
— Ишь ты, заботливый какой!
— Недооцениваешь ты меня, Коленька, а я вот без проверки к командиру не побегу, на товарища зря наговаривать не буду.
— Послушай, помолчи, а то не ручаюсь за себя. Ты о каких это наговорах болтаешь?
— А я, дорогуша, о том тебе и толкую, что Алешки Мазнин ничего этакого не говорил. Я тебе все наплел, хотел стойкость и бдительность твою проверить!
— Слушай, ты хоть на этот раз правду говоришь?..
— Ну, ну, за кого ты меня принимаешь, дурной?
Титов схватил Поленова за воротник гимнастерки и с силой встряхнул его.
— Ты со мной таких шуток не шути, понял?!
— Коля, миленький, да разве можно без шуток?! Ладно, не сердись, пойдем лучше к ребятам, послушаем, какие там новости.
* * *
Под кустом молча сидели рядом Шеповалов и Асканаз. На рассвете они снова обошли бойцов батальона. Утешительного было мало: помимо убитых — свыше двадцати раненых; продовольствие было на исходе, боеприпасов могло хватить только на несколько дней…
— Влипли, одним словом… — с неудовольствием произнес Шеповалов. — Невольно приходит в голову: уж не лучше ли было погибнуть, сражаясь в окопах?!
— Нет, не лучше! — резко прервал его Асканаз. — Если мы все время будем оглядываться назад, далеко не уйдем.
— Ты прав, Асканаз Аракелович. Сейчас я думал о том, что дальше, делать, но до возвращения Остужко ничего нельзя решить. Давай-ка не будем сидеть сложа руки, соберем батальон, сделаем перекличку, поговорим с бойцами, чтобы не пали они духом.
— Вот это дело! — согласился Асканаз и затем, словно продолжая вслух какую-то мысль, неожиданно спросил: — Ты хорошо знаешь тех, кто ушел в разведку?
— Ты хочешь знать, надежные ли они люди? — спросил Шеповалов.
— Ну да.
Шеповалов кивнул головой.
Бойцам было приказано выстроиться на лесной поляне. Окружавшие поляну тенистые деревья образовали как бы естественную маскировку. Везде были расставлены сторожевые посты. К тому времени, когда пришли Шеповалов и Асканаз, бойцы были уже построены повзводно. Комбат и комиссар проходили перед рядами, стараясь запечатлеть в памяти лицо каждого бойца, словно пытаясь определить, на что способен каждый из них.
