Е л е н а. Так на душе тяжело — словно камень положили. Израсходовались на угощение, и вот праздник.
О л ь г а. Известно. Из птицы — пух, из хозяев — дух.
Е л е н а. Хоть ты-то помолчи. (Пауза.) Где он, сынок мой?
О л ь г а. Нарушил закон, и не стало сына. Скитайся, орел.
Е л е н а. Тяжело. И молитвы не помогают.
О л ь г а (мечтательно). На еланях теперь хорошо. В лесу тишина. И кругом — словно золото. Утречком пойдем? Посмотришь на лес, как он веками стоит, — и все наши заботы такими маленькими кажутся. Пойдем?
Е л е н а. Не до гулянок.
О л ь г а. Ни в деревне, ни в городе не встречала счастливых матерей. Видно, пока у груди держишь — вот и вся радость. А там… (Машет рукой.) И моя судьба такая. Замуж кто возьмет… Один Антон любил, и того не стало… Где-то он теперь, в какой тюрьме сидит, живой ли? (Решительно.) Кровью умоюсь, море слез выплачу, а возьму свою радость.
М и х е й открывает дверь.
М и х е й (удручен и расстроен). Расселись. Один должен хороводиться? Да гляди ты веселее. Сегодня наш, наш праздник.
Е л е н а. Всяко уж стараюсь.
М и х е й. Не заметно. Где Надежда?
Е л е н а. В огороде. Сейчас придет. (Старается загородить дорогу мужу.)
М и х е й (укоризненно). Чего подолом загораживаешь, наседка? (Идет к двери, останавливается и смотрит.) А, соседушко! Петру Степановичу наше нижайшее. С приездом. (Меняя тон.) Папаше своему кланяйтесь. (Идет обратно. Сурово.) Чтоб духу его не было! Такой же, видно, чистоплюй, как отец.
Е л е н а. Ты хоть сегодня-то не горячись.
Михей уходит.
Позови, Оля.
Уходит за мужем.
О л ь г а. Сколько радости-то! (Подходит к двери.) Ступай, Надя, отец зовет. Хватит говорить. И ты, молодой господин, тоже соображай, что девушке можно, а что нельзя.
Входит П е т р, за ним — Н а д е ж д а.
П е т р. Почему ты такая строгая стала?
О л ь г а. Говорите много, а толку мало.
Н а д е ж д а. Оля!
О л ь г а. А что? Вот Миша не говорил, а полюбил — и с концом. Всем так надо.
Н а д е ж д а (подает ей лукошко). Отнеси на кухню.
Ольга уходит.
П е т р. Не может забыть Антона?
Н а д е ж д а. Нет. Полюбила на всю жизнь…
П е т р. За что его взяли?
Н а д е ж д а. Нашли литературу… Не верится, что прошло только два года, как похоронили Дмитрия Ивановича, а вы уехали в Петербург… Столько всяких событий… (Пауза.) Что же вы молчите? Говорите.
П е т р. Ах, вы просите продолжать? Под Мукденом потерпела поражение не русская армия, а государственный строй. Впереди другие поля, других сражений. Рассказывать надо долго и много. Мы накануне больших событий. В этом городишке торговцев да лошадников люди думают, что все незыблемо. Все от века. Но и сюда дойдет гроза, дойдет. Она уже прогремела на юге восстанием «Потемкина». В нескольких городах рабочие брались за оружие… Я был девятого января перед Зимним дворцом. Пролитая там кровь не останется без расплаты.
