И л ю х и н. Вы ко мне?
Л у б е н ц о в. Если вы Илюхин.
И л ю х и н. Илюхин, Георгий Иванович.
Л у б е н ц о в. Лубенцов, Олег Леонидович. Всю дорогу ехал и старался представить вас.
И л ю х и н. Знакомьтесь. Товарищ Русинова.
Р у с и н о в а (протягивая руку). Татьяна Васильевна. И что же? Разочарованы?
Л у б е н ц о в. Нет, нет, очень рад. Я боялся, что вы люди пожилые, сварливые.
И л ю х и н. Вы присланы для ликвидации работ? Давно, давно пора! Заждался.
Л у б е н ц о в (чуть испуганно). Почему для ликвидации? В главке мне ничего не говорили. Разве, пока я был в дороге, произошли изменения?
И л ю х и н. А зачем же вы пожаловали?
Л у б е н ц о в. Работать.
И л ю х и н. Чудо из чудес! Работать? Кем?
Л у б е н ц о в. Я геолог. Вот мое направление. (Подает.)
И л ю х и н (прочитав). Действительно.
Р у с и н о в а (сдерживая торжество). Я молчу, молчу.
Л у б е н ц о в. Со мной страшно засургученный пакет лично для вас.
И л ю х и н. Давайте. Авось ожидаемое в нем.
Л у б е н ц о в. Прекрасно понимаю ваши переживания.
И л ю х и н. Вряд ли. (Вскрывает пакет.)
Р у с и н о в а. Георгий Иванович, разрешите?
И л ю х и н. Мне перестали доверять.
Р у с и н о в а (тихо). Я запрашивала о Никите.
Илюхин молча отдает бумаги.
(Быстро просматривает.) О нем ни слова… (Пауза. Читает.) «Вышлите смету расходов на следующий год, учтя вероятное расширение изысканий…»
И л ю х и н (машинально). Дальше, дальше!
Р у с и н о в а. «Наряды на фонды продовольствия, фуража, горючее впредь будут спускаться без задержек. По указанию наркома вам выделяются комплекты зимней одежды и валенки, которые вы почему-то не испрашиваете…»
И л ю х и н. «Почему-то»!
Р у с и н о в а. «С января будете получать повышенный паек. Увеличиваются нормы животных и растительных жиров… сахара…» (Откладывает письмо, стараясь скрыть набежавшие слезы.) А вы… вы… сомневались!
И л ю х и н. Что за характер?!
Р у с и н о в а (Лубенцову). Вам мы кажемся, наверное, смешными?
Л у б е н ц о в. Что вы! Кто теперь не испытывает разные неожиданности! Почти каждый предполагает одно — получает другое. Наверное, никогда еще смех и слезы не жили так рядом, как теперь, в войну. Совсем недавно я испытал и большое огорчение за самого себя и радость за всех людей. Оказывается, так в жизни может быть. Если бы вы знали, как я рвался на фронт! И вдруг в один миг смешались все представления о собственной судьбе. Неожиданно мне приказали забыть о ратных подвигах. Да. И внушили, место геолога — там, где идет незримый бой за будущее страны.
