Человек и глобус | страница 113

И в а н. Весело горят… Манят к себе.

И л ю х и н. То-то и оно… Это, голубчик, если хочешь знать, особые огоньки. Когда-то в полуосвещенной кремлевской комнате о них думал Владимир Ильич. Про эти огоньки мечтал мой учитель, академик Фролов. Их хотела видеть Таня Русинова… А вот гражданин, которого ты вез, никогда не видел и не увидит, как ты говоришь, манящих огней, сколько бы он ни бегал, ни петлял… А ты не выдумывай… Ремонтируйся и работай… Наша светлостроевская дорога порой трудновата, но на ней счастье только и можно встретить… (Пауза.) Слышишь? Колонна подходит. Бодрее держись, товарищ Стабретов. К нам, на Светлую, тысячи людей едут. Ясно? Ну, то-то. Сколько здесь будет красоты! Большой! Человеческой!

Подъезжающие машины своими фарами освещают Илюхина и Стабретова. Илюхин поднимает руку, останавливая колонну.

З а н а в е с.

1954

Б у д а н ц е в  И в а н  П е т р о в и ч, 58 лет.

Е ф р о с и н ь я  Н а з а р о в н а (Н а з а р о в н а) — его жена, 55 лет.

В а л я — их дочь, 25 лет.

У ш а к о в  Е г о р  Т р о ф и м о в и ч, 32 лет.

Я к у т и н  В а с и л и й  И в а н о в и ч, 40 лет.

З а д о р о ж н ы й  Я к о в  Н а у м о в и ч, 45 лет.

Т и х о н о в  С е р г е й  Н и к о л а е в и ч, 28 лет.

Е л е н а  Ф е д о р о в н а (Л е н а), 25 лет.

Д а ш а  Г р а ч е в а, 24 лет.

Л у ш а — ее ровесница.

Г е н н а д и й, 28 лет.

Н ю р а — девушка в приемной.

Время действия 1955 год.

Скверик около вокзала небольшой железнодорожной станции. Подстриженные тополя и кусты желтой акации обнесены невысокой оградкой. Расставлено несколько садовых скамеек. За тополями виднеются телеграфные столбы, крыши домов районного центра. Здания вокзала не видно, оно находится справа. Раннее утро, но зной уже дает себя чувствовать. На скамейке в тени, подостлав пальто, а вместо подушки положив чемоданчик, спит  Г е н н а д и й. Слышится шум подъехавшей машины, хлопанье дверок, неясные голоса.

Слева появляются  Б у д а н ц е в  и  У ш а к о в.

Б у д а н ц е в. Невезенье. Опаздывает.

У ш а к о в (смеется). Кто несчастливый? Мы или они?

Б у д а н ц е в. Машинист.

У ш а к о в. Пойду узнаю, намного ли опаздывает. (Уходит налево.)

Буданцев присел на скамейку. Заслышав голоса, Геннадий проснулся, сел.

Г е н н а д и й (трясет головой). Как тут люди живут?

Б у д а н ц е в. По привычке.

Г е н н а д и й. Только что… Плакаты понавесили — все для пассажиров, а спать негде.