Вечерами неподалеку от ниха́са[3] играла гармошка. Молодежь веселилась, пела, отплясывала бурную, как Терек, лезгинку. Конечно, Илита не могла усидеть дома. Звуки гармошки звали ее, заставляли ее сердце стучать громче и радостнее.
Илита так отплясывала лезгинку, что самые отчаянные мальчишки сходили с круга, а взрослые, глядя на огневой танец, только одобрительно покачивали головами и цокали языком: «Ой, джигит!» Слух о ее смелости и лихости распространился по всему селению особенно после того, как она, выбежав ночью во двор с отцовским ружьем в руках, обратила в бегство трех воров, пытавшихся увести у Дауровых корову. «Повезло тебе, дорогой Крим, наградил тебя бог дочкой — любому парню сто очков вперед даст!» — восхищались соседи.
Осенью 1934 года в селении Фарн был большой и радостный праздник: в гости к горцам приехал всесоюзный староста — Михаил Иванович Калинин. Отмечалось провозглашение автономии Осетии. Илита запомнила этот день на всю жизнь.
Михаил Иванович и сам стал похож на горца; сельчане подарили ему белую праздничную черкеску, кинжал и папаху, и он, весело поблескивая очками, сидел в этом наряде среди самых уважаемых стариков селения и пил традиционное для торжественных дней ячменное пиво.
Был митинг, и было сказано много радостных и красивых слов. Но особенно весело было Илите вечером, когда она в черкеске лихо танцевала на площади. Танец и музыка опьяняли ее, она чувствовала себя быстрой птицей; она летала над землей, еле касаясь ее кончиками сафьяновых ичигов. Калинин смотрел на Илиту с восхищенной, доброй улыбкой. А когда умолкла музыка, он все с той же улыбкой поманил ее к себе. Она подбежала и, как водится у осетинских девушек, поклонилась дорогому гостю. Счастье и радость переполняли ее сердце.
Калинин взял Илиту за руку, посадил рядом с собой. И — надо же было так случиться! — именно в этот момент с головы Илиты свалилась мужская папаха, и на ее плечи, на серую ее черкеску упали толстые черные косы. Михаил Иванович не просто удивился, он растерялся. Сняв очки, он несколько минут с изумлением разглядывал Илиту.
— Так ты девушка? — воскликнул он наконец и, рассмеявшись, широко развел руками. — Ну, теперь я вижу, что не зря про осетинский народ ходит столько легенд! Уж если у вас девчата такие, какие же у вас парни!..
Он крепко обнял Илиту, а подоспевший фоторепортер запечатлел эту сцену: девушка-осетинка в черкеске и всесоюзный староста радостно, доверительно улыбаются друг другу…
