Злополучные радиоволны рассорили друзей и обратились для одного из них в источник горьких забот. Началась эта история случайным разговором, которому оба сперва не придали значения.
Как-то Лозовский вскользь рассказал о физиотерапевте, некоем Дубове, с которым случайно познакомился в поезде. Несколько суток, проведенных в дороге и на конференции врачей, сблизили их, и знакомый, между прочим, рассказал о новом способе лечения разбитых конечностей ультракоротковолновым облучением. Переломленные бедра, руки и плечи, как бы ни были раздроблены кости, в короткое время срастались, и, как правило, без осложнений. Недавние больные, бессильные подняться с постели, спустя три недели оставляли больницу, вновь способные выполнять любую работу. Искусство управлять этой лучистой энергией осложнялось тем, что от ее дозы зависело быстрое или медленное восстановление тканей и костей, между тем малейший избыток ее вызывал отеки и отодвигал выздоровление.
Рассказ почему-то заинтересовал Ардалиона Петровича, и дня не проходило с тех пор, чтобы он не вспоминал о работах Дубова. Его интересовали технические подробности, детали, особенно занимала исходная мощность генератора и длина лечебной волны. Когда Лозовский предложил запросить об этом Дубова, Пузырев наотрез отказался. Однажды в беседе Семен Семенович вспомнил, что Дубов на прощание сунул ему копию статьи, приготовленной для печати. «Я хотел ее опубликовать, — сказал он Лозовскому, — но передумал. Потерплю годик, проведу ряд новых опытов и напишу монографию. Прочтите и верните с вашим заключением».
Из статьи Ардалион Петрович узнал, что генератор настроен на волне восемь метров и выходная мощность его — двадцать ватт — в два раза меньше обычно применяемых в клинике. Дубов тщательно и точно описывал все, что узнал и чему научился в опытах на животных и у постели больного. В его руках переносный генератор творил истинные чудеса.
Лозовский вернул Дубову статью со своим заключением и вновь вспомнил о ней полгода спустя, когда в институтской библиотеке увидел докторскую диссертацию Пузырева. Она для многих явилась неожиданностью, ее автор избегал что-либо о ней говорить, не спрашивал у друзей советов и никому не демонстрировал своих экспериментов.
Лозовский прочитал диссертацию, и между ним и его другом произошел такой разговор.
— Ты повторил в своей работе то, что вычитал у Дубова в статье, и не упомянул имени автора. Ты позаимствовал схему его генератора и результаты опытов, как если бы они были твоими. В какое положение поставил ты меня?.. Он меня обвинит в разглашении дружеской тайны, а тебя — в плагиате.
