Воронов смотрел на низвергавшийся из лотка поток воды, которая искрилась на солнце, словно расплавленное железо. «Какая красота! — думал он. — Вот такой бы струей послать воду во все места, где она нужна, — пришла ему в голову фантастическая мысль. — И лес вместе с водой. На Украину, в Туркмению… Если бы можно было сделать такой длинный лоток, на тысячи километров». Воронов усмехнулся. Ребенком он мечтал о машине, на которой можно ехать и по суше, и по воде, и по воздуху. Когда стал юношей, появились новые мечты. А вот о том, что будет начальником сплава, никогда не думал. Но стал — и ничего, работает… и даже фантазировать можно.
Бревна мчались друг за другом прерывающейся линией. Сорвавшись с лотка, они выскакивали из глубины в заводи, некоторое время покачивались на поверхности и устремлялись вниз по реке к запани Туулилахти.
Вернувшись в поселок и побывав в больнице, Айно пошла домой. Петра она так нигде и не встретила. У механической мастерской толпился народ, но там его не было.
По дороге в столовую она нарочно прошла мимо дома Александрова, но дом был на замке.
В столовой Айно подсела к Кирьянену. Тот спросил о новостях на озере.
— Я была там недолго. А что у вас делается? Где Александров?
— На станцию прибыл груз с оборудованием. И вот он пошел принимать. Почему вы не запретите ему? Ведь он же должен лежать.
Айно покраснела. Ей стало больно оттого, что она узнала о болезни Петра последней. Девушка уклончиво сказала:
— Александрову нужен чистый воздух и отдых.
Был уже вечер, когда Петр зашел к ней.
— Наконец-то! — вырвалось у Айно. Она поднялась навстречу к нему и усадила рядом с собой за стол.
Петр начал так же, как и в прошлый раз:
— Я должен сказать тебе, Айно, очень многое…
— Знаю, Петр, знаю. Почему ты не сказал мне сразу? Неужели я для тебя чужая?
Александров опустил голову.
— Почему ты не лежишь в постели? — с укором спросила Айно.
— Я еще належусь. А кто ремонтировал бы буксир на Пуорустаярви? Вот сегодня прибыли механизмы для электростанции. Кто проверит их без меня?
— Почему ты считаешь, что никто другой не может этого сделать? — мягко упрекнула его Айно.
— То же самое только что говорил Кирьянен.
— Ну и что?
— А то, что Кирьянен в конце концов признался, что без меня ничего у него не получится. А успокаивает. Психолог.
— Ах, Петя, Петя… — Айно ласково покачала головой и подумала, как трудно ей будет с ним и как это в нем уживается — самовлюбленность и самоотверженность в работе. Но сейчас не время упрекать его. Они посидели молча — Петр, опустив глаза на пол, Айно, ласково глядя на него. Потом Петр встал, подошел к комоду и потрогал вербы, стоявшие в вазочке. Айно грустно улыбнулась.
