«Да ты, оказывается, и философ!» — подумал Никулин и взглянул на старика.
Парню стало неловко, что он так плохо начал работу, еще и пешню потерял. Койвунен, словно поняв его волнение, спокойно сказал:
— Пешня найдется. Она там, в низовье, в заводи.
— Откуда ты знаешь?
— Такая железная штука далеко не уплывет.
Никулин пошел к порогу. Взобравшись на скалу, он сразу увидел пешню, плавающую в заводи вверх рукояткой. Она остановилась метрах в двух от берега. Никулин забрался в воду и вытащил ее. Вернувшись на порог, он заметил темные полоски на сверкающей воде. Они исчертили всю реку, с каждым мгновением приближаясь. Никулин обрадованно закричал:
— Вон они, плывут!
С верховьев реки действительно плыли первые бревна. При приближении к порогу скорость их возрастала. Койвунен поднялся с камня, на котором сидел, покуривая.
— Да, плывут.
Добравшись до порога, бревна исчезли в его стремнине и вновь появились на поверхности лишь под скалой. Теперь они шли во всю ширину реки.
— Счастливого пути! — воскликнул Никулин и помахал рукой мчавшимся в потоке бревнам. Койвунен поддакнул:
— Да, долгий путь у них впереди.
Одно бревно ударилось о камень, задержавший недавно льды. Бревно встало поперек и остановилось. Койвунен оттолкнул его от камня, но не отпустил, а вытянул один конец бревна на берег так, что оно прикрыло камень, доставивший столько неприятностей.
— Что ты делаешь? — удивился Никулин.
— Коссу[1], — ответил Койвунен. — Дай-ка еще бревен.
Никулин начал багром вытаскивать их из воды. Койвунен сложил друг на друга полдесятка бревен. Одна толстая сосна ударилась о коссу, но тут же соскользнула и, не останавливаясь, поплыла дальше.
— Вот видишь, как получается, — проговорил Койвунен. — Мы оставили сосну с носом — она камень-то и не нашла.
Никулину захотелось повторить давешние слова Койвунена: «Как в жизни!», но он промолчал. Постепенно рождалось все большее уважение к этому молчаливому человеку.
— А ты давно на сплаве? — спросил он.
Старик тянул дым из своей трубки и словно высчитывал:
— Да нет, не очень-то давно… Примерно, тридцать пять лет, — ответил он наконец.
— О-ох! — вырвалось у Николая. — А я совсем новичок.
— Это ничего! — успокаивал Койвунен. — Сегодня и я новичок. В наше время скатывали иначе. На каждом штабеле стояло по два человека. Семь потов прольешь, бревна по одному перекатываешь и так и этак, пока оно упадет в воду. А тут десяток, а то и больше, одним разом и — бух в воду! Вот что значат машины!
