— Ты и правда дурак, — вздохнула она. — Ну сам подумай, тебе бы захотелось такой славы?
— В смысле?
— Вот смотри… Ты говорил, у вас красивый дом?
— Да, очень… Старинный особняк, там такие росписи есть на потолке… И парк огромный! И еще папа лошадей и гиппогрифов держит!
— Ну вот, а теперь представь, что все это уничтожено. Парк сожжен, дом разрушен, один фундамент остался, звери разбежались. Родителей твоих убили, а тебя отдали магглам на воспитание, причем они магию на дух не переносят, тебя тоже. И ты растешь не избалованным принцем… и не косись так, ты жутко избалованный! — фыркнула девочка. — Вот, растешь обычным мальчишкой, ходишь в обносках, ешь кое-как, тебя постоянно наказывают, а правды о волшебстве и своих родителях ты даже не знаешь, считаешь, что они были алкоголиками и разбились в аварии. А потом ты попадаешь в этот вот мир, где в тебя тыкают пальцем, узнают в лицо, чуть ли не на руках носят, и все хотят с тобой дружить, потому что ты Избранный… Правда, на каникулы все равно отправляют к магглам, — добавила Аддерли, припомнив кое-какие разговоры в гриффиндорской гостиной. — Ну и как бы ты реагировал?
— Первым делом, — зло сказал Малфой, — я бы подумал: «а где вы, сволочи, были раньше?». А потом возненавидел бы этот мир за то, что меня лишили нормального детства, и постарался вернуть все, чего мне недодали. С процентами. Избранность послал бы подальше, а вот родственничков бы навестил, узнал, почему это никто не взял меня под опеку…
— Вот-вот, сразу видно истинного слизеринца! А вот Поттер у нас какой-то патологически незлобливый парень, — кивнула она. — И о родственниках он даже не подумал. А я, кстати, посмотрела — вы ведь с ним тоже родня, и довольно близкая.
— Мы тут все родня, — мрачно сказал Драко. — Ты же знаешь.
— Ага. Ну что, понравилась картинка?
— Нет.
— Ну и отстань от него. Или тебе тоже хочется стоять рядом с Избранным? — ядовито спросила Аддерли.
— Нет уж, я как-нибудь сам, — нахмурился Малфой. — И правда, ну его… Охота ему — пусть лезет куда хочет, мне жизнь дорога!
— Наконец-то я слышу голос рассудка! Кстати, от Лонгботтома тоже отстань.
— Это еще почему? Этот тюфяк…
— Этот тюфяк лучший на гербологии, — перебила Аддерли. — А прочее… знаешь, многих гениев в детстве считали идиотами. И не надо отношения портить еще сильнее, ладно? Это ведь твоя родная тетка его без родителей оставила, и он об этом знает!
— А мне что теперь, просить у него прощения? — огрызнулся Малфой.
