Варвара была польщена доверием, но немного робела. Первый месяц работы — наиболее суетливый, полный несусветной путаницы, неразберихи, крика, ненужной утомительной беготни и поисков то инженера, то десятника, то своего собственного места, — не остудил ее рвения, но измотал сильно.
Никому не сознаваясь в этом, она уставала и, может быть, поэтому появилась в ней суровость. Она знала, что делать ей здесь и к кому идти, если не сможет сама; несколько раз уже ходила к Матвею. Замечая тьму прорех, она не пропускала никакой мелочи и все записывала в тетрадку, чтобы не забыть потом.
На последнем собрании этот дневник строительных ошибок, простоев и прогулов очень пригодился ей, когда выступала по докладу Дынникова.
Пару дней спустя к ее бригаде приписали еще новичков, — обязанности и заботы усложнились, новых людей она еще не успела хорошенько вызнать, — но Сережка Бисеров — ловкий на язык, наверно, погодится и в дело; Володька — тоже. Горохову Настю знала она и вполне на нее надеялась. Петька Радаев тоже взялся за ум и мог пригодиться.
— Ты долго думаешь, — торопил секретарь, сам умевший думать обстоятельно, как заприметила однажды Варвара.
— Чтобы не сорваться. Уж очень дело-то такое… как на войне.
— Вот именно, — подхватил он. — Только верить надо. Позорче, построже быть. Слава тому, кто ведет! Начинай, поможем. — И ждал, пойдет ли первой эта маленькая женщина в атаку.
— Найду людей-то. Нынче и начинать? — немного смутилась Варвара.
— Да, да, с ходу, с первого дня на новом месте.
— Вот видишь, а я запоздала.
С реки доносились глухие удары, голоса людей, скрежет и визг землечерпалки… Весь берег, где быть причалам, длиной в километр, разворочен, загроможден бревнами, скатанными в бунты; бесчисленное множество свай забито в дно реки, и были они высоты разной. Землечерпалка «Волжская № 9», которую много раз видела Варвара в прошлые годы у ярмарочных пристаней, расчистила широкое место, наподобие залива, где недавно мог пройти лишь ботник, выбрала дно у трех причалов и спустилась ниже по реке, чтобы удлинить причальную линию.
На рейде стоял караван баржей, которые подошли только что, связанные в два пыжа, и пароход, свободно теперь поворачиваясь на глубине, безбоязненно подводил тяжелую «коломенку» к берегу.
Это была старинного типа баржа с навесными рулями из бревен, с толстыми — в полтора обхвата — парными кнехтами на носу и корме, с тяжелыми якорями. Их строили прежде на реке Чусовой, на притоках Белой, конопатились они паклей, мочалом и никогда не смолились. Но эта «коломенка» лоснилась от смолы, — видно, и в судовом хозяйстве неустанно работают неоскудевающие руки.
