Ноги зябли от мраморных плит, утренний холод, поднимавшийся с реки, залезал под пальто, и все тело трясла мелкая нервная дрожь.
По улице мимо нее стали чаще проходить люди, — нарядные, торопливые горожане, — и, казалось, каждый догадывался о причине приезда деревенской девушки и оглядывал ее с откровенным нехорошим любопытством.
Мария поднялась и пошла тротуаром поискать другого уединенного места. Вдоль тротуара тянулась каменная ограда высотой до плеча; ворота в сад, прилегающий к институту, были не заперты, и она решила переждать там.
Молодая зелень на высоких вязах была влажной. Дорожки, посыпанные песком, подметал дворник — по-деревенски одетый, пожилой человек, в бордовой длинной рубахе, в лаптях. Он, не спеша, размеренно махал своей жидкой метелкой, словно косил траву, и, ступая мелкими шажками, медленно удалился от того места, где сидела Мария.
Ей хотелось спросить, не знает ли он Авдентова и как поскорее можно отыскать его. Но робость помешала обратиться к чужому человеку, — да, наверное, и не скажет он ничего: ведь студентов тут очень много. А когда дворник, закончив свое дело, ушел, она пожалела, что не спросила.
Два раза обошла вокруг сада, постояла в беседке под высокими седыми деревьями, похожими и не похожими на ели. Тут была тихая узенькая аллея, где по вечерам, наверно, гуляли студенты. Конечно, здесь бывал и Михаил. Не он ли уронил отсюда на траву этот пучок фиолетовых, уже повялых цветов, примятых чьей-то ногой?..
Солнце поднялось уже высоко, в здании, института слышался сдержанный шум, и Мария направилась к выходу. В канцелярии сказали, что Авдентов неделю тому назад уехал в армию на сбор. Сначала она не разобрала, что означает это, и переспросила.
Ей ответили так же, как и в первый раз, и никто из присутствующих не поинтересовался: кто она и зачем ей нужен Авдентов?..
Краткий срок его службы уже не имел для нее никакого значения… Итак, все кончено!..
Она вошла в коридор, где группами свободно расхаживали девушки под руку с ребятами, из которых один был чуточку похож на Михаила. Они дружно и весело смеялись, шумно разговаривали, — то была единая семья, недоступная для Марии, вызывавшая зависть и раскаяние, что так много упущено в жизни.
Где-то ударил электрический звонок, его мелкая дробь звенела металлически, громко, рассыпаясь по всем углам, В коридоре стало после этого меньше народу и тише.
Группа студенток, окружив высокого, улыбающегося профессора в черном костюме, поднималась по лестнице, и Мария, увлекаемая их шумным движением, пошла было за ними. Но, опомнившись, вернулась обратно, подошла к окну и, облокотившись, смотрела в сад на чистые пустые дорожки, где светлым кружевным рисунком лежали на песке под деревьями солнечные живые блики…
