— Гергана!.. Как не помнить! Гергана — голубка сизая, Гергана — лебедь белая… Как не помнить!..
Должно быть, выглядел я крайне глупо. Покраснев, она пробормотала что-то, явно стараясь умерить мой восторг, бурный, безудержный. Да и как иначе, судите сами — ведь это же была моя первая любовь, та самая, ради кого я перевез за день триста тачек щебня по шоссе Мариино — Раковски. Я, казалось, увидел ее такой, какой она была тогда — гордой недотрогой, похожей на свое имя. Мы обращались к ней — «Гергана», и в наших устах это звучало, как «императрица Екатерина», «королева Елизавета», «Виктория Английская»… И вот теперь, спустя десять с лишним лет, я встречаю нашу «императрицу» за этим столом. Кто бы мог подумать? Да к тому ж она теперь не Ковачева, а Бояджиева. Чувствую, как в сердце закипает былая ревность, как я возвращаюсь в те годы, когда лез из кожи вон, чтобы завоевать ее внимание.
Мы сидим и смотрим друг на друга, словно заимодавцы, которые разделались со старыми долгами и готовы к новым взаимным услугам.
Она заметно раздалась, поувяла, постарела. Как ей живется среди этих папок? Письма, жалобы, личные дела… Все это недостойно ее. Она по меньшей мере могла бы стать супругой посла, украшать своим присутствием приемы и банкеты. Могла бы стать крупным политическим деятелем, возглавлять какое-нибудь женское общество.
Очень хотелось бы узнать, кто он, этот Бояджиев. И почему судьба так играет людьми? Уверен, он ее не стоит. В душе я уже вынес этот приговор и теперь ждал, что она его подтвердит.
— Чем занимается твой муж, Гергана? — без обиняков спросил я.
— Он начальник инструментального цеха. Разве ты не знаешь? — удивилась она. — Его все знают… Иванчо… Все его называют по-свойски — Иванчо Бояджиев… Начальник.
Я попытался припомнить, какой он, начальник Иванчо Бояджиев, и не мог. На комбинате четыре тысячи душ. Конечно, далеко не все из них начальники, но тем не менее…
— Видно, любят его, вот и зовут запросто, — сказал я, вглядываясь в ее лицо. Она улыбнулась:
— Да, пожалуй.
Гергана вернулась к столу, взяла там какую-то папку.
— Видишь ли, Масларский, — начала она деловым тоном, — в твоем личном деле не хватает кое-каких данных. Надо их внести. Прошу тебя…
— Каких данных? — прервал я, удивленный переменой в ее тоне.
— Вот, возьми анкету и заполни. — Она протянула мне листок, показала на стоявшую на столе чернильницу.
— Нельзя ли потом? — спросил я.
— А почему не сейчас? Чего тут сложного?.. Имя, отчество, фамилия, дата и место рождения. Ну и так далее.
