Быстро двигаться не получалось, ноги парализовало химикатом, очертания вокзала расплывались. «Надо убраться скорее, иначе застряну тут надолго». Дышать всё ещё трудно, кровь хлещет из ран, но действие растворившегося в воздухе яда слабое, и Ник попробовал подняться. Опереться на сломанную ногу не получилось, и он снова упал. Найдя в плывущем пространстве косу, он подтянул её к себе. Обхватив рукоять руками, он подтянулся и смог сделать несколько шагов. Боль отрезвила, но в глазах вспыхнули ярким светом пятна. «Где же все? Только бы дойти до выхода, волки тоже скоро очухаются».
Тяжёлые, высокие двери входа на вокзал оказались закрыты, за ними по-прежнему раздавался шум ливня. Ник навалился на них всем весом и двери нехотя открылись, тут же захлопываясь за ним из-за порыва холодного ветра, хлестанувшего по лицу. В десятке метров от него стоял командир и остальной отряд. Они переговаривались, подсвечивая слабым фонариком размокшую карту. Внутри всё перевернулось. «Это они закрыли дверь?». Ник вышел под потоки ливневой воды. Холод приглушил пульсирующую боль, и он сделал ещё один шаг. Командир посветил на него фонариком и увидел, что Ник с ног до головы покрыт кровью, левая рука разорвана, с правой ногой то же самое. Сквозь шум дождя он услышал: «Да парень не жилец — скоро откинется», или что-то вроде того, а потом… Не услышав выстрела, он снов упал на колени и нащупал где-то у ключицы капсулу. Тысячи крючков воткнулись в кожу и потянули в разные стороны. Судороги. Мир потемнел, и он упал лицом в грязь. Лёгкие урывками пытались заполучить кислород… Тогда стало страшно. Страшно так, как не было никогда в жизни.
***
Свет показался слишком ярким. Ник посмотрел в сторону второй бочки. Охотник погрузился в воду, оставив на поверхности только нос и глаза, в которых сложно было что-то прочитать. Ещё дымящуюся трубку он заложил за ухо.
— Что ты сделал? Голова болит теперь ещё сильнее, — Ник хрустнул шеей, немного подтягиваясь руками по борту.
— Ну, — Охотник вынырнул из воды, — залез тебе в мозги, в воспоминания, если быть точным, — он смахнул капли с волос и тоже облокотился на борт. — Хреново тебе было…
— Будто ты можешь это чувствовать, — Ник хмыкнул и умылся, смывая водой остатки воспоминания.
— Могу, — Охотник кивнул. Его лицо стало серьёзнее. — Я чувствую всё, что вижу, точнее, становлюсь тем, в чью голову проникаю.
— Бред какой-то… Как ты это делаешь? С помощью этого? — Ник указал пальцем на трубку за ухом Охотника.
