)
ФУНГИ. Просто они пользуются вашей добротой.
СЕСТРА. Вы должны умирать естественным путем. По моему сценарию – сразу после нашего разговора. Что, прикажете потом вас топором рубить?
ПИСАТЕЛЬ. Вы же сестра милосердия! Ми-ло-сер-дия.
СЕСТРА. Мое милосердие проявляется в том, что дам всем вам спокойно умереть, не прибегая к радикальным средствам. (Укладывает Доктора на кровать и подключает его к аппарату ИВЛ. Все замерли и смотрят. Обращается к Фун-ги.) Ну, расскажите же что-нибудь, что же вы замолчали так не вовремя! Отвлеките всех!
ФУНГИ. Говорят, в советское время жил в Москве народный мастер по свистулькам. Герой, между прочим, социалистического труда. Советская власть, поддерживая народные промыслы, подарила знатному свистульщику огромную мастерскую на улице Горького.
ПИСАТЕЛЬ. Способствовало ли это его творческому росту?
ФУНГИ. Это как посмотреть. Поскольку кроме свистулек он не умел делать ничего, в большой мастерской он начал выпускать большие свистульки.
ДЕПУТАТ. И всякий раз бабушка покупала мне на рынке новую свистульку. (Достает из кармана свистульку и свистит.) И мы шли домой по улице с акациями, и всю дорогу я свистел.
ПИСАТЕЛЬ (в ужасе показывает на Доктора). Он тоже… свистит…
Все молча слушают хрипы и свисты Доктора.
ФУНГИ. А я помню день, когда впервые попробовал пиццу. Девочка, которая меня угостила, была моей одноклассницей. Мы зашли к ней после уроков – и ели пиццу.
СЕСТРА. Она сказала, что ей лень было готовить что-то серьезное, что она собрала всё, что у нее было, – и приготовила пиццу. Она повторяла, что очень ленива. Выдумывала, конечно. Ей хотелось приготовить для него что-то необычное, и она очень старалась.
ФУНГИ. Мы дружили с ней до окончания школы. И она всегда угощала меня пиццей. И наши родители думали, что мы будем всю жизнь вместе. А потом она уехала в столицу – и вышла замуж за ювелира.
СЕСТРА. И там она умерла! Она заболела атипичной пневмонией, и ее легкие превратились в стекло.
ФУНГИ. Не думаю, что она кормила его пиццей, потому что это, на мой взгляд, – не еда для ювелиров. И от этого мне чуть легче… (Показывает на Доктора.) Ему, по-моему, тоже…
Доктор жестами дает понять, чтобы отключили аппарат, и Сестра отключает. Доктор приподнимается на кровати. Вытирает набежавшие слезы. Просит воды. Пьет.
ДОКТОР. А я мечтал, что не стану врачом. Потому что в моей семье все – врачи.
СЕСТРА. Были врачами. Сейчас они лежат на Втором городском кладбище, и их профессия, поверьте, не имеет больше никакого значения.
