– Моего папу зовут Андре, – внезапно выпалил мальчик.
– Да, я знаю.
– Как Андре Великана[17].
Я кивнул. Один Андре был великаном, а другой играл за «Великанов». Забавно. Сам я до этого не додумался, в отличие от Генри.
– Андре Великан был ростом два метра и весил двести килограммов, – продолжил он, переворачивая страницу. Мы воззрились на великана, сливавшегося с деревьями. У него были волосы из листьев и прическа в стиле афро, а коричневая кожа выглядела как кора.
– Он был профессиональным рестлером. Раньше я часто смотрел видео с лучшими моментами его боя с Халком Хоганом, – сказал я.
– Кто победил? – спросил Генри, отрываясь от книги.
Я рассмеялся.
– Ты знаешь, я не помню. Помню только то, что поражался росту Андре и хотел отрастить волосы и ходить с золотым ремнем, как у Халка Хогана.
– Раньше эта книга пугала меня.
– Но уже нет?
Генри покачал головой:
– Нет, но время от времени я снова ищу великанов.
– Великанов… или одного конкретного великана? – тихо спросил я, надеясь таким образом понять, почему мама Милли показала Моисею книгу.
– Андре Великан умер, – серьезно произнес он. – Я больше не ищу его.
Что-то мне подсказывало, что Генри в точности знал, кого я имел в виду, но я позволил ему закрыть тему.
Теперь же, глядя на книгу на столе Генри, я слышал слова доктора в своей голове.
«На вашей лобной доле гигантское образование».
Великан, которого никто не видел. До этой поры.
«Великаны не могут быть друзьями».
Генри был прав. Великанов стоит бояться.
– «Когда прячутся великаны», – снова прочитал я название, и Генри зашевелился, бормоча во сне.
Я положил книгу на место и заметил старый кассетник, который Генри откопал вместе с ней. В коробке из-под обуви также лежали кассеты – некоторые новые, некоторые использованные. По всей видимости, раньше Генри записывал на них свои спортивные репортажи. Теперь у него был диктофон, но он все равно обрадовался, обнаружив свою старую коллекцию.
Кассеты навели меня на мысль, и я почувствовал крупицу облегчения, крупицу надежды. Я запишу послание для Милли.
Я осторожно собрал кассеты со стола и тихо вышел из комнаты, мысленно пообещав, что позже верну их Генри.
(Конец кассеты)
Моисей
Следующим утром мы отправились в Вегас. Джорджия осталась с Кэтлин, а вот Милли отказалась сидеть дома и настояла на том, чтобы поехать с нами, хоть и постоянно извинялась. Но Генри не мог остаться дома один. Так что мы сидели втроем в моем пикапе и всю дорогу ехали с тошнотворным чувством в животах и беспокойными мыслями в головах. Звучит так, будто между нами царила неловкая атмосфера, но это не правда. Мы уже давно преодолели неловкость и стремительно шли к тому, чтобы стать друзьями.
