– Кстати, об этом! Я принес одну тебе.
Я кинул футболку Генри, и он сразу же натянул ее поверх футболки Коби Брайанта. Это на секунду заставило его притихнуть, и он начал рассматривать свое отражение в декоративном зеркале справа от лестницы.
– Я и тебе принес, Милли, – пробормотал я. – Но оставил ее в машине. Она в твоем любимом цвете.
– На ней написано: «Мой парень победил Сантоса, а все, что я получила, это паршивую футболку»? – сухо произнесла она, пытаясь сдержать улыбку.
– Ого, жестоко! – воскликнул я, но затем наклонился, обнял ее и поцеловал. Милли тоже крепко прижала меня к себе и уткнулась лицом мне в грудь.
– Я прощаю тебя, – прошептала она. – Но больше я дома не останусь. Это был самый мучительный опыт в моей жизни.
– Я же говорил, что выиграю, а затем сразу приеду. И вот он я, – я прижался щекой к ее волосам.
– Ты женишься на нас, Таг? – спросил Генри, вмешиваясь в наш разговор.
– Что? – Мне показалось, что я ослышался.
– Ты женишься на Милли и станешь моим братом? – повторил мальчик с серьезным выражением лица. Он не шутил. – Мы хотим быть частью «Команды Тага».
Я рассмеялся и посмотрел на Милли. Ее лицо окаменело, спина напряглась в тот же момент, как слова слетели с языка Генри, и она отпустила мои руки. Затем потянулась за тростью, словно ей нужно было за что-то ухватиться, помимо меня.
– По статистике спортсмены, у которых есть семьи, более выносливые, более целеустремленные, более психически здоровы и в целом более работоспособны, чем разведенные или неженатые спортсмены, – протараторил Генри, как робот, и я перевел взгляд с ошеломленного лица Милли.
– Ты сам это придумал, Генри? – ухмыльнулся я.
Тот недоуменно на меня посмотрел, словно придумывать спортивные факты, чтобы подкрепить свой аргумент, было попросту невозможно. Может, в его случае так и есть. Может, в мире Генри, с четкими границами и неоспоримыми фактами, лгать было неприемлемо.
– Ты уже часть «Команды Тага», Генри, – ласково произнес я. – У тебя есть футболка в доказательство. Я подарю их тебе сколько захочешь, всех цветов радуги, и тебе всегда рады в зале.
Генри наклонил голову вбок, обдумывая мое предложение, но на его лице ясно читалось разочарование. Милли развернулась и, нащупав дверь, быстро вышла из дома.
– Милли! – крикнул я, но она не остановилась, и я услышал, как ее трость стучит по тротуару перед домом.
– Эх, Генри, ну что ты натворил.
Я неожиданно для себя рассмеялся. Также неожиданным было отсутствие у меня реакции на слово на «ж». Когда девушки начинали намекать на серьезные отношения, это была наша последняя встреча. Всегда. Я хорошо умел играть в салочки. Меня еще никто не поймал.
