Так, вышел Андропов и позвал меня. Мы с ним тоже попрощались до пятницы и я направился в сопровождении охранника ко входу. За дверью пришлось сдать свой «макар», с которым я, почти, не расставался. Вот только вчера его не брал на приём к французам, ну и на сцену я с ним не выходу. Оставляю его в сумке под охраной Маши или димкиных ребят. Маша и Наташа его у меня видели. Я его снимал, когда в постели с ними кувыркался. Только в последний раз, когда с Наташей на столе сексом занимались, я его не снял. Некогда было да и не мешал он мне.
Комната, в которую я вошёл, напоминала больничную палату. Медицинские приборы, капельница, врач и медсестра. Врач был мне не знаком, значит, Чазов уже уехал. И сестру я не знал. Фотографии Нины Коровяковой, которую будут потом называть «роковой медсестрой Брежнева», я видел ещё в прошлой жизни в интернете. Но её убрали от Леонида Ильича ещё два года назад и заменили на другую. Поэтому из присутствующих здесь медицинских работников я никого не знал. По жесту рукой, сделанному Генсеком, они направились к двери и врач, проходя мимо меня, сказал, что у меня есть только две минуты.
— Здравствуйте, Леонид Ильич, — поздоровался я с Брежневым.
— Привет, Андрей, — тихо проговорил он в ответ. — Не сходили мы с тобой сегодня на лося.
— Следующий раз обязательно сходим. Спасибо за дачу, очень нам со Светланой она понравилась.
— Это хорошо. Андропов мне говорил, что ты можешь что-то видеть в будущем, да и ты недавно подтвердил, что это так.
— Да, Леонид Ильич. Максимум на год. Раньше меньше было, а сейчас могу увидеть на более отдаленный срок.
— Что-то я расхворался. Не знаешь, в этом году жить-то буду?
— Сто процентов будете. Эта хворь скоро пройдёт. Видел вас на предстоящем ноябрьском параде бодрым. Я в этом плане никогда не ошибаюсь.
— Спасибо, порадовал. Значит, точно на параде буду?
— Абсолютно. Через дней пять всё пройдёт и тогда вспомните, что я вам по этому поводу говорил.
— Я тебе верю. Ты нас девятого всех спас и сейчас я на тебя надеюсь. Ладно, лети во Францию, а там, раз ты говоришь, уже сам встану. Как прилетишь, позвони. Тебя сразу соединят. Ну всё, иди. Устал я что-то. Но ты меня успокоил.
Я направился к двери и позвал врачей. Они были рядом и сразу вошли вслед за мной. Брежневу ещё четыре года жить, так что это его нынешнее состояние пройдёт. Он, правда, раньше, мог и два месяца болеть, когда с ним была предыдущая медсестра. После того, как её уволили, то прекратили давать Леониду Ильичу пентобарбитал, от которого у него развилась зависимость. Значит я, возможно, и не ошибся в сроках. Но то, что ему станет лучше через пару-тройку дней, это точно. А тем более, он поверил в то, что я ему говорил. А это немаловажно для его состояния. Вера в своё выздоровление увеличивает шансы на успех на пятьдесят процентов.
