– Вот уже много часов он смирно сидит на каталке в приемном покое отделения скорой помощи, – сказала мне медсестра.
За все время не произнес ни слова и почти не пошевелился, так и застыл истуканом в своих засаленных обносках, не выказывая никаких чувств. Странный он какой-то: не то чтобы чем-то подавлен, но и не абсолютно спокоен. Поскольку дело происходило в Восточной Лос-Анджелесской больнице, я сразу понял, что передо мной бездомный.
– Вот, знакомьтесь, известный телевизионный продюсер, – со смешком закончила медсестра, понизив голос, чтобы не слышал пациент.
– Так-таки телепродюсер? – я решил, что она шутит.
– Он всегда так представляется, – ответила сестра, – я, говорит, известный бездомный телепродюсер.
Я заглянул в карту больного. Там говорилось, что Уильям то проживает в приюте, то уходит оттуда и время от времени поступает по скорой помощи сюда, в Восточную, каждый раз по поводу проблем с психикой. Он был высок и костляв, шапка густых пшеничных волос и того же оттенка пышная борода делали его похожим на исхудавшего льва. Я подошел к нему, представился и спросил, что с ним случилось.
– Голова, – односложно ответил он, – поранился.
Я попросил разрешения осмотреть его затылок. Он ответил утвердительно, взглянув на меня пустыми глазами.
На затылке обнаружилась ссадина, настолько глубокая, что кое-где даже просвечивала цветом слонового бивня обнаженная кость черепа.
– Как это произошло, Уильям? – спросил я.
– Упал.
Он и правда был весь какой-то заторможенный. Я осмотрел его, но не заметил на руках дорожек от инъекций. Не было при нем и никаких аксессуаров завзятого наркомана. Я просмотрел анализы – при поступлении у Уильяма взяли на анализ мочу и кровь, однако не обнаружилось и следа наркотических средств.
– Медсестра говорит, вы продюсер на телевидении, да? – уточнил я.
– Да, – сказал он, а потом назвал два ситкома и один сериал про полицейских, популярный в 1980-х годах.
– И вы их продюсировали?
– Точнее, я был исполнительным продюсером, – монотонно, как робот, произнес он.
– Как же случилось, что после всего этого вы оказались бездомным?
– Уволили.
Я еще раз заглянул в карту и удостоверился, что он не женат.
– У вас была жена?
– Развелись.
– А дети?
– Двое.
– Уильям, скажите, вы выпиваете?
– Нет.
– Принимаете вещества?
– Нет.
Поскольку у него не было перелома черепа, я велел врачу отделения скорой помощи промыть рану и наложить швы. Но клиническая картина у меня не складывалась. Была здесь какая-то странность: чем объяснить полную безучастность этого экс-продюсера? Почему его чувства словно заморожены? И я назначил бездомному МРТ-исследование. Эта процедура не подвергает пациента воздействию радиации, а я, может, обнаружу «зебру» – так в микрохирургии называют один очень редкий диагноз.
