– Опять вы со своими церемониями. Не называйте меня сэром. Здесь вы мой врач, мне нужно, чтобы вы сделали мне операцию, и прошу вас обходиться со мной как с пациентом, не более того.
– Но, Уильям, вы вдвое меня старше, и я всего лишь проявляю элементарное уважение.
– Скорее, втрое, я старше вас почти втрое.
Как следовало из карты Уильяма, он обратился в больницу сегодня около восьми утра с жалобами, что плохо двигается левая рука. КТ мозга выявила обширное кровоизлияние в правом полушарии между мозгом и твердой мозговой (дуральной) оболочкой, поэтому диагноз был субдуральная гематома.
– Сколько ей времени? – спросил Уильям.
– Порядком, – ответил я.
Дело в том, что на скане гематома проявилась в виде темного пятна, и это означало, что ей несколько недель. Свежая гематома при сканировании выглядит как ярко-белое пятно.
– Размеры? – продолжил расспросы Уильям.
– Гематома обширная, – сказал я. – Чуть больше пяти сантиметров в глубину и почти 18 шириной, накрывает все правое полушарие.
– А все чертов аспирин, – посетовал Уильям. – Видно, от него и кровотечение.
На самом деле аспирин не вызывает кровотечений, скорее вмешивается в попытки организма самостоятельно запаивать разорванные сосуды. Принимаемый ежедневно детский аспирин способствует разжижению крови, чем существенно снижает риск сердечных приступов и инсультов из-за тромбов. Но одновременно тромболитический эффект повышает риск кишечного или мозгового кровотечения. В целом, детский аспирин спас гораздо больше жизней от сердечных приступов и инсультов, поскольку риск образования тромбов намного выше риска кровотечения. Но для Уильяма это было слабым утешением.
– А мы дадим вам витамин К, чтобы противодействовать эффекту аспирина. И я оставляю вас у нас до завтра. Утром проведем вторую КТ мозга и посмотрим, как у вас дела.
Наутро, когда я вошел в палату, Уильям встретил меня словами:
– Она растет.
– Сначала посмотрим, что покажет сегодняшняя томография, – возразил я.
– Я и так знаю, что там. Левая рука стала еще хуже двигаться.
Он оказался прав: КТ мозга свидетельствовала, что гематома увеличилась.
– Прошу не обижаться, Уильям, – сказал я. – Но значительный объем вашего мозга потерян, и это, видимо, как раз и спасает вам жизнь.
– А все же немножечко обидно, – с улыбкой ответил Уильям.
Но он понимал, что я не шучу. После 40-летия человеческий мозг в среднем ужимается на 5 % за каждое последующее десятилетие жизни, даже если окружающая его твердая мозговая оболочка (и разумеется, сам череп) сохраняет прежние размеры. А у Уильяма в его 91 год мозг стал уже сантиметров на пять ниже дуральной оболочки, вместо того чтобы плотно прилегать к ней, как у молодых. Эти-то пять сантиметров и позволили крови скопиться, как во временном резервуаре, что и препятствовало ее вредоносному воздействию на мозг – до вчерашнего утра, когда Уильям ощутил двигательную трудность в левой руке.
