Операция по краниотомии и имплантации двух миллионов модифицированных нейрональных стволовых клеток длилась примерно четыре часа. Раствор с клетками, помещенный в специальную пробирку, выглядел почти прозрачным, с редкими белесоватыми спиральками. После удаления тела опухоли в резекционную полость примерно на сантиметр вводили иглу, присоединенную к шприцу с раствором НСК, и впрыскивали препарат. Процедуру повторяли от 10 до 12 раз, вливая НСК в разные точки полости, образовавшейся после удаления опухоли.
Наше исследование вызвало явный интерес и даже некоторый ажиотаж. Съемочная группа большой вечерней новостной программы CBS Evening News объявилась у нас в клинике еще в первый день испытаний, когда мы ввели стволовые клетки только первому пациенту. Мы и сами понимали, что тестирование нового метода на людях – событие действительно историческое. И именно ради причастности к такого рода большому реальному делу я в свое время предпочел «Город надежды» Гарварду и Стэнфорду. В нашей лаборатории царит атмосфера передового инновационного мышления, мотивируя не только на открытия, но и на соблюдение разумно кратчайших сроков.
Потом, когда мы пересадили НСК всем 15 пациентам, оставалось дождаться ответа на единственный вопрос: сработает ли наша новаторская терапия на людях так же хорошо, как на мышах?
Прогресс медленный, но верный
Во-первых, и в-главных, ни у кого из участников эксперимента после операции не наблюдалось сколько-нибудь значимых побочных эффектов, – а это первый фундаментальный шаг в клиническом испытании новой терапии. Ведь прежде чем определять, насколько она действенна, мы должны удостовериться, что она безопасна. Мы удостоверились. Когда речь идет о пересадке генетически модифицированных стволовых клеток от одного индивидуума другому, уже само отсутствие негативных побочных эффектов считается большим благом. И поскольку терапия стволовыми клетками пока в начальной стадии, наш результат уже приобрел важное значение.
Во-вторых, модифицированные НСК, введенные каждому из наших добровольных испытуемых, как мы и надеялись, нашли дорогу к остаточным опухолевым клеткам. В-третьих, по прибытии НСК успешно трансформировали данный больным противогрибковый препарат 5-фторцитозин в летальный для раковых клеток препарат 5-фторурацил. Проверено. Проверено. Проверено. В этих пунктах мы с чистой совестью поставили галочки.
Но больше всего наших пациентов, их семьи и нас, проводивших это клиническое испытание, волновал вопрос: продлит ли им жизнь новая терапия? Если испытание выполняется всего на 15 пациентах, трудно делать сколько-нибудь определенные выводы. Зато удалось выяснить несколько важных вещей. Те пациенты, кто получил низкую или среднюю дозу стволовых клеток, после операции прожили в среднем чуть меньше трех месяцев, а те, кому ввели высокую дозу, протянули в среднем год и три с половиной месяца. Результаты можно интерпретировать и по-другому: лишь двое из девятерых пациентов, получивших низкие дозы, прожили после операции дольше 12 месяцев по сравнению с четырьмя из шести среди тех, кто получил самую высокую дозу НСК.
