Кощей зажмурился и ударил себя кулаком по лбу.
— Проволока еще была в воздухе, когда я осознал непоправимость случившегося! Гении рассеянны. Это вам подтвердит любой захудалый гений. Заработавшись, я упустил из виду очевидный даже школьнику физический факт: как и любой постоянный магнит, мой стержень имел одновременно два полюса! Трактат не имел практического применения, что, очевидно, и напоминалось на съеденных страницах. При моем опыте, да так влипнуть!.. Вы, конечно, представляете, что произошло сразу после этого злополучного эксперимента?
Иван Иванович растерянно захлопал глазами, и Кощей, сжалившись, пояснил:
— Как только намагниченная проволока попала в эликсир, я, естественно, перестал существовать в своем времени, а так как в колбе одновременно находились и плюс и минус, проклятая машина для начала закинула меня лет на пять вперед. Радость моя заметно поутихла, когда после двухчасового пребывания в будущем я был снова возвращен в прошлое, только на пять лет раньше трагического эксперимента.
— Так как же вы очутились у нас? — спросил Наумов, пытаясь найти выход из дебрей прикладной алхимии.
— С тех пор и скачу туда-обратно, не зная ни покоя ни отдыха, причем в каждом очередном скачке на пять лет дальше. Представьте себе маятник, амплитуда колебаний которого постоянно увеличивается. С учетом моего бессмертия и магнитожесткости проволоки, у меня есть возможность увидеть как возникновение нашего мира, так и его естественную гибель. Материализовавшись на вашей чудесной лекции, я попал к вам в современники, Иван Иванович. Правда, всего на два часа.
Иван Иванович подумал не без гордости, что сегодняшняя лекция была действительно чудесной. Он был в ударе. После доклада его окружила толпа любознательных, посыпались вопросы о системе шумоподавления гуслей-самогудов, материале, пригодном для пошива сапог-скороходов и судьбе симпатичного пенсионерам Мальчика-с-пальчик. Общее негодование вызвало плохое отношение Карабаса Барабаса к чуду деревянной кибернетики длинноносому Буратино.
— А заинтересовавший вас костюм сохранился от одной из прошлых материализации. Так замотался, что переменить было некогда, — прервал приятные размышления историка Кощей. Он так тяжело вздохнул, что одеревеневший Гоша сорвался с жердочки и рухнул в поилку с водой.
— Итак, полтора часа уже прошло, и через пятнадцать минут с небольшим я опять перенесусь в далекое прошлое. Вы не представляете, как там плохо. За два часа такого наглядишься, что кровь в жилах стынет. И вообще, подумайте только, что у меня за жизнь: туда-сюда, туда-сюда, выспаться некогда, питаюсь черт те как, всухомятку. Хорошо, что вы хоть мире предложили.
