Она вышла на улицу, глубоко вдохнула воздух и побежала. Не думала, что спустится до моря, но бег казался идеальным способом скинуть напряжение. Удивилась, когда море блеснуло в конце улицы. Плюхнувшись на песок, тяжело дыша, она сняла кроссовки, зарыла ступни в песок, потом прошлась по кромке воды, черпая покой в шуме волн. Расплакалась от смеси счастья и горечи, окончательно решив, что двинулась умом.
– Самаэль… – губы сами сформировали его имя. В нём было все. Он бесконечен. – Самаэль, – шептала она волнам и смеялась. Те то отбегали с шипением, то возвращались, словно любопытствуя.
– Самаэль…
Слаще мёда твоё имя, демон. Слаще жизни.
И подставив лицо лучам солнца, она улыбнулась.
Когда она вернулась в агентство, печаль снова тяжелой шалью легла на плечи. Боль потери звучала здесь натянутой струной. Лика, с заплаканными глазами, готовила успокаивающий чай для Риты. Дверь в комнату, где скончался Ильвир, была закрыта, оттуда только раздавался иногда перекатами тихий голос Локи, слышались всхлипы осиротевшей рыжей ведьмы.
Граф Виттури и Цезарь закрылись в кабинете, Диего с Сержем и Итсаску искали что-то в компьютерах.
Габриэль сидел растерянно в приемной. Бедный парень, совсем не представляет, что тут творится. Настя налила чаю в кружку, достала из пакета, который принесла, круассан и протянула ему. Тот благодарно кивнул брито-зеленой головой.
– Жаль, что ваш низкорослый друг не стал призраком, – вздохнул голос у нее за спиной.
– Хоть какая-то компания была бы.
– И как Вам удается сохранять спокойствие, Ваше святейшество? Посреди всего этого кошмара… – она еле сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться.
– Самое страшное со мной уже случилось: я умер, – мягко сказал призрак Родриго Борджия. Его обычно такие веселые, задорные глаза с сочувствием смотрели на девушку.
– Вы можете присесть, Ваше святейшество, – пригласила его Настя.
Папа Римский радостно сел рядом.
– Знаешь, дочь моя, чем больше я нахожусь в компании твоих странных друзей, тем больше мне интересно, что тут у вас происходит?
Настя вздохнула.
– Думаю, ты, Габриэль, тоже задаешь себе вопрос, кто мы, как и призрак.
– Я вообще задавал себе вопрос, не двинулась ли ты часом умом. Не знал, что призраки существуют.
– Про ангелов, знаешь ли, тоже многие сомневаются, – вставил свои пять копеек Папа Римский, позабыв о том, что парень его не слышит.
Настя потерла виски. Еще немного и ее сознание не выдержит. Папа Римский был для нее так же реален, как и татуированный ангел, но, в то же время, оба они были за гранью понятия о реальности.
