Она мечтала сыграть Джульетту. Не Жизель, умирающую от горя и слабости, а Джульетту, приносящую свою жизнь на алтарь любви. Действие, решительность, стремление быть с любимым любой ценой, – Наташа была уверена, что сможет, как никто, выразить это в движении и танце.
Она часами репетировала в большом зале на третьем этаже их дома, где отец поставил зеркальную стену. Она настолько уходила в балет и учебу, что потеряла былой контакт с Сашей.
Раньше они часами болтали вдвоем, даже пока она занималась у станка. Придумывали различных героев, болтали за них, не переставая, разыгрывая самые разные ситуации. Ни Наташа, ни Саша не нуждались в друзьях, потому что в семье находили все, что было необходимо.
Теперь Наташа не знала о своем брате ничего. Он стал для нее отстраненной фигурой, и ей еще больше хотелось мужского участия и любви.
Она не рассказывала маме, но в последнее время ей стал сниться один мужчина. Его лица она не видела, он всегда был в полутьме, но Наташа могла поделиться с ним чем угодно, он всегда ее понимал. Наташе было почему-то стыдно рассказать маме о незнакомце, да и потом, она боялась, что, если расскажет, он больше не придет.
Наташа придумывала простенькие сны, рассказывала о них маме и в нетерпении шла спать, предчувствуя скорую встречу. Образ незнакомца манил, она окружила его своими фантазиями, в ореоле которых он становился все ближе и все милее.
Она помнила их первую встречу.
Она уснула после скучных посиделок в школе на 8 марта, на тумбочке стояли подаренные Димой белые розы.
Он пришел во сне, шагнул к ее кровати от окна и решительно смахнул вазу с цветами. Розы и ваза бесшумно упали на пол. Наташа смотрела на него без страха, с любопытством. Она видела этого мужчину впервые. Он был сильным, большим, его темная фигура источала вселенскую тьму. Он решительно схватил ее за плечи, погладил по шее и наклонился, чтобы поцеловать.
Наташа отстранила его.
– Кто ты?
Он замер. Потом в темноте и звенящей тишине прозвучал его мягкий голос:
– Почему ты не спишь?
– А почему ты смахнул цветы?
– Потому что тебе не нравится этот мальчик.
– Ты прав. Откуда ты это знаешь?
– Знаю.
Она приподнялась на локте. Его лица все равно не было видно, только угадывался широкий лоб и мягкие губы.
– Ты на самом деле существуешь?
– Я только твое сновидение, конечно.
Он показался ей расстроенным. Она коснулась его теплой руки.
– Тебе грустно?
– Нет. Мне хорошо.
– Почему ты хотел поцеловать меня?
