Впрочем, если это и было так, в том давнем разговоре со мной Мишин ничем этого не проявил. Сказал:
— Тот стиль сложился исключительно благодаря мудрости нашего тренера — Игоря Москвина. Классика предоставляет фигуристу неограниченные возможности. Но в те времена, что мы выступали вместе с Тамарой, нам было абсолютно бессмысленно конкурировать с Людмилой Белоусовой и Олегом Протопоповым в классическом катании, красоте линий, отточенности движений, поз. Эта ниша была ими прочно занята. Москвин и догадался предложить тему, в которой мы бы выглядели наиболее эффектно. Те программы полностью соответствовали нашим физическим данным, а главное — были абсолютно непохожими ни на чьи другие. И воспринимались, что немаловажно, как определенный авангард. Некоторые номера и сейчас, согласитесь, прозвучали бы нормально.
— А повторить какую-либо из программ сейчас вы смогли бы? — шутливо спросила я тренера.
— Зачем? — Мишин пожал плечами. — Если вы к тому, помню ли я их, то прекрасно помню. Но, откровенно говоря, не люблю вспоминать свои прошлые успехи — отношусь к той категории людей, которым, конечно же, важно, кем ты был раньше, но еще важнее, кем стал сегодня. Однажды я встретил одного бывшего фигуриста, с которым выступал сам, и он вдруг меня спросил: «Ну, как я выгляжу на льду? Как делаю перебежки?» Мне это показалось диким: в возрасте, когда логичнее рассказывать, как живет семья, дети, внуки, как, в конце концов, делают перебежки сыновья, ученики, его по-прежнему больше всего заботит собственная персона. Поэтому, ностальгических ноток от меня не ждите.
* * *
Вспоминая историю появления одной из программ Москвиной и Мишина (той самой, что принесла его ученикам серебро мирового первенства), Игорь Борисович Москвин был более ироничен:
— В том, что касается стиля катания, у нас просто не нашлось другого выхода. Леша был невидным парнем, маленьким. Тамара тоже. То есть никаких преимуществ — таких, чтобы можно было ими выиграть или хотя бы выйти на конкурентоспособный уровень, я в этой паре не видел. Пока не додумался до музыки.
Это получилось случайно. В 1968-м, когда у нас уже началась подготовка к чемпионату мира в Колорадо-Спрингс, мы с Тамарой и Лешей проводили летний сбор где-то на юге Украины и как-то отправились обедать в ресторан. Там играли три еврея на скрипочках. Я их и попросил наиграть нам несколько мотивчиков. И прямо в ресторане мы эту музыку и записали.
Для произвольной темы взяли популярный тогда «матчиш». У нас еще на его мотив не очень приличную песенку пели: «Была я балерина, слыла звездою…»
