Это тепло в свою очередь рождало уверенность: рядом с таким человеком не обидят, не ударят в спину, не станут высмеивать твои слабости и ошибки, даже если ты сам нечаянно дал такой повод.
Пожалуй, наиболее исчерпывающе это сформулировала олимпийская чемпионка в танцах на льду Наташа Бестемьянова. С ней мы как-то разговорились о прежних, еще спортивных временах, когда Москвин тренировал Игоря Бобрина, а сама Наташа — еще не жена Бобрина, а главная его поклонница и друг — изредка захаживала на тренировки одиночников. Рассказывая о Москвине, она сказала:
— Перед Игорем Борисовичем не нужно играть и притворяться. Можно позволить себе совершенно обнажить душу — он никогда не уколет. Это — такая редкость для фигурного катания…
Чем дольше на протяжении своей работы в спортивной журналистике я размышляла о личности Москвина, тем прочнее приходила к выводу: для того, чтобы всерьез поссориться с тренером, нужно быть либо очень завистливым и склочным, либо крайне агрессивным человеком.
Для всех своих учеников и коллег Москвин всегда был Шефом. Собственно, большинство коллег (все питерские тренеры — так наверняка!) выросло именно из его бывших учеников. Из тех, кого он тренировал на льду, кому читал лекции в школе тренеров и институте физкультуры. Он умел учить как бы невзначай: что-то показывая, о чем-то рассказывая. При этом никогда не выпячивал свою тренерскую роль и не жаждал славы.
Вряд ли это было от чрезмерной скромности или от желания показаться таковым. Скорее, Москвин всегда представлял собой тот редкий тип специалиста, кому прежде всего был интересен не сам результат, а процесс его достижения.
Впрочем, когда мы только познакомились с тренером в начале 1990-х, я не очень задумывалась о том, что именно отличает Москвина от его коллег. Но именно тогда поймала себя на мысли, что появляясь на катке, первым делом начинаю искать на трибунах фигуру Игоря Борисовича, чтобы присесть рядышком и завести какой-нибудь разговор.
* * *
Одна из самых первых наших бесед случилась на чемпионате России 1992 года. Было это в Челябинске. Про Москвина я на тот момент знала немного: что он сначала катался сам, а потом тренировал свою жену Тамару и ее партнера Алексея Мишина. Еще позже у каждого из них, петербуржцев, появились уже свои ученики. Параллельно с практической работой все трое защитились, получили ученые степени, стали заслуженными тренерами СССР. При этом я ни разу ни от кого не слышала фамилию знаменитого тренерского семейного тандема во множественном числе. Всегда только по отдельности: Тамара Москвина, Игорь Москвин.
