С этой справкой меня и зачислили в школу тренеров Лесгафта.
Мне тогда много помогал Панин-Коломенкин. В 1949-м, когда я закончил школу тренеров, именно Панин предложил организовать в институте Лесгафта кафедру фигурного катания. И это при том, что кроме меня в городе не было ни одного человека, кто официально мог считаться тренером по фигурному катанию. Николай Александрович подарил мне третий рукописный экземпляр своей книжки — еще до того, как эта книжка была издана.
Из этой книжки я брал какие-то методические вещи, учился составлять тренировочные планы. Моя первая самостоятельно набранная группа включала в себя порядка 15-ти человек. В числе прочих там катался один из самых известных бардов страны Юра Кукин — автор знаменитой песни «А мы едем, а мы едем за туманом…».
С Паниным-Коломенкиным я советовался постоянно. Помню, однажды он выслушал меня, встал, пожал мне руку и сказал: «Теперь я верю, что российское фигурное катание в опытных руках». Было очень приятно услышать от него такие слова. А в 56-м Николай Александрович умер.
— Вы когда-нибудь выдели, как Панин катался?
— Нет, конечно. Откуда? Только в рисунках начала века. Применительно к Панину-Коломенкину я прежде всего видел приятного, интересного человека, который умел прекрасно рассказывать — и многое нам рассказывал.
У него до самой смерти сохранялась невероятно высокая ясность мышления — он ведь прекрасно стрелял, более десяти раз выигрывал чемпионат России в стрельбе из револьвера. И до сих пор является обладателем рекорда по стрельбе из дуэльного пистолета.
Правда хитрецом Панин был большим. Он всегда досконально вникал в суть правил и блистательно умел находить в них нужные лазейки. Например, первым сообразил, что в правилах нигде не сказано, что производить выстрелы спортсмен обязан при полностью заряженном магазине. И приспособился стрелять из одного и того же гнезда. Он сам заряжал гильзы: взвешивал порох и пули на аптекарских весах, сам эти пули подтачивал, создавал собственный арсенал. Один раз судьи сделали ему замечание, что он перед каждым выстрелом перезаряжает барабан, но он нашелся. Сказал: «Покажите мне правила, которые запрещали бы это делать». А ведь правила спортивных состязаний тогда были очень жесткими. Не то что сейчас в фигурном катании…
* * *
Вспоминая о начале тренерской карьеры Москвина, один из его первых учеников Алексей Мишин рассказывал мне:
— Когда мы с Тамарой только начали кататься, Игорь Борисович постоянно искал какие-то новые идеи. Обычно люди, которые только что сами ушли из спорта не очень этим отличаются. Москвин же постоянно находился в самом разноплановом поиске. Размышлял, к примеру, так: на конькобежных коньках человек скользит лучше, чем на фигурных. В чем разница? Конькобежные коньки тоньше. Значит, и для фигурных коньков надо делать лезвия более тонкими. Как яхтсмен и буерист он знал, в частности, что полозья буеров делаются из бронзы. Сделал бронзовые коньки для Тамары, когда она еще каталась, как одиночница.
