— Вот это и есть знаменитые ленинградские коньки, на которых когда-то катались почти все наши фигуристы. Сам я начинал кататься совсем на других. У меня был друг — Володя Ветрогонский, — который прошел всю войну, закончил ее в Германии, а в числе своих трофеев привез в Ленинград коньки-снегурочки. И подарил их мне.
Эти конечки крепились на ботинок, как тиски — специальными винтами с боков. Я прикрепил их на лыжные ботинки, срезав по бокам подметку. Сам эти коньки всегда и точил — круглым напильником.
А в 1963-м, когда у меня уже тренировалась Тамара, я специально для нее привез из какой-то заграничной поездки две пары английских лезвий, истратив на них все свои деньги. Английский конек по тем временам считался эталонным. Производили их две фирмы, которые базировались в Шеффилде — МК и John Wilson.
На основе тех лезвий я и сконструировал наш «ленинградский» конек. Сделал два лекала. Одно — для обязательных фигур, второе — для произвольного катания. Самое главное заключалось в изгибе этого конька. В английскую модель я внес некоторые изменения, потому что хотел, чтобы лезвие моего конька было чуть выше, чем у английского. Это давало возможность сильнее наклоняться при катании. При этом ботинок не цеплялся за лед.
Тогда я сделал подробнейшие чертежи передней части конька, задней. В зависимости от того, какого размера нужны лезвия, базовая модель легко либо растягивалась, либо сжималась. Главным мерилом глубины желобка, помню, был пятачок — самая обычная пятикопеечная монета. По своему диаметру эта монета составляла ровно дюйм — 25,4 мм. И вот по тем моим чертежам на ленинградском заводе десять лет производились коньки, на которых каталось большинство наших фигуристов. Уже значительно позже мы стали покупать лезвия за границей.
* * *
— Откуда у вас взялся столь жгучий интерес к фигурному катанию?
— Нельзя сказать, что этот вид спорта был как-то по-особому популярен. Я даже сказал бы, что никакой популярности не было и в помине. Но был фильм «Серенада Солнечной долины». Я смотрел его несколько раз и не верил, что человек вообще способен так кататься. Думал даже, что это — какие-то специальные фокусы — киношные приемчики.
— Примерно в то же время, когда фильм вышел на экраны, в Ленинграде проводился конькобежный матч трех городов — Стокгольма, Хельсинки и Ленинграда. И шведы привезли с собой трех фигуристов — чтобы выпускать их перед публикой в перерывах между забегами. Когда я увидел, как они крутятся на льду, мне очень понравилось. Вот и записался в кружок Дворца пионеров, случайно увидев на улице объявление о наборе. Оттуда — с клумбы, вокруг которой зимой заливали лед, — все ленинградское фигурное катание, собственно, и началось.
