— Сейчас найду! — Быстрицкий с энтузиазмом кинулся к бумагам на столе.
Его порыв был так стремителен, а движения настолько неуклюжими, что, едва коротышка дотронулся до аккуратно разложенных документов, они моментально слетели на пол.
— Одну секундочку, дорогой профессор. Я мигом все приберу, — затараторил Эммануил Венедиктович, опускаясь на четвереньки.
Виктории стало жаль его. «Старый, больной человек — а шестерит перед всеми, как затюканный малолетка. Впрочем, он сам виноват в своем положении…» Девушка начала помогать Быстрицкому собирать бумаги.
— Что вы, дорогой профессор, я сам… я сам… — повторял старичок, в то же время благодарно косясь на Вику.
Вдруг Эммануил Венедиктович глянул себе под ноги и тихо охнул. На его лице отразился неподдельный ужас. Виктория опустила глаза и тоже похолодела — лакированный ботинок старика стоял прямо на родословной графов Смолиных.
— Я не видел ее, честное слово — не видел, — запищал коротышка дрожащим голосом. — Это случайно вышло, простите меня!
Затаив дыхание, он поднял ногу с бесценного свитка. На нежной коже с золотым теснением красовался четкий отпечаток подошвы.
— Семен Семенович вышвырнет меня вон! — взвыл Быстрицкий. — И будет тысячу раз прав! Я испортил старинный документ! Ну почему я такой невезучий?!
Лицо старичка сморщилось, как печеное яблоко — он явно собирался заплакать. Вика схватила родословную и принялась счищать с нее след от ботинка. К счастью, кожа очистилась довольно легко. Перепуганный Эммануил Венедиктович тем временем продолжал орать во всю глотку.
— Мне конец! Какой теперь смысл жить?! Я самый пропащий человек на свете!
— Все в порядке, — громко произнесла девушка, стараясь перекричать его вопли. — Родословная не пострадала, успокойтесь.
Быстрицкий тут же заткнулся.
— В самом деле не пострадала?! — он взвизгнул от радости. — Милочка, я так вам признателен! Вы ничего не расскажете Семену Семеновичу?
— Ничего не расскажу, — пообещала Виктория, пряча родословную, от греха подальше, на дно сундука. — Но и вы уж, Эммануил Венедиктович, старайтесь впредь быть внимательнее. Договорились?
Старичок-одуванчик так резво закивал головой, что его пушистые волосы разлетелись во все стороны.
Дверь отворилась — на пороге возник Милош.
— Прошу проследовать на ужин, — прогудел он глубоким басом.
Выходя из архива вслед за Быстрицким, девушка захватила графский дневник. Она решила забросить его сейчас к себе в комнату, а позже, вечером, почитать перед сном.
